Зачарованная Эви

Я словно смотрела спектакль. В человеческом обличье я оказалась бы среди актеров. Стояла бы рядом с девушкой у окна. Я видела ее в профиль, и она так сияла юностью и здоровьем, что хотелось погладить ее по руке, чтобы ощутить, какая она нежная. Мы обменялись бы комплиментами.

Платье на ней было перелицованное, хотя и очень искусно, чтобы снова выглядело новым. Надо же – неужели она так бедна?

Я посмотрела, не видно ли признаков болезни, но никто здесь, похоже, на здоровье не жаловался – разве что у одного юноши были прыщи. Год назад я вывела угри у себя, а теперь у меня на щеках расцвело новое созвездие.

Хозяина окружили четверо мужчин и женщина. Мой острый слух улавливал малейший их шепот. Они говорили о погоде, об урожае и о новостях из Фрелла, где правил король Имберт.

Хозяин говорил мало, но его лицо лучилось теплотой. Я жалела, что гостей так много и трудно ощутить, какое у него настроение на самом деле.

Все они уважали его – вне всяких сомнений. Даже если у него не спрашивали совета, все ждали, не скажет ли он чего-нибудь.

Я смотрела на них и думала, что молодые люди надеются здесь найти свое будущее. Наверняка в этой гостиной были представлены друг другу многие пары. У столика с чайником задержались два юноши и девушка: они болтали и смеялись. Вдруг и я найду здесь свое будущее?

Девушка, которой я залюбовалась, отошла от окна к камину, где спиной ко мне стоял и грелся юноша. Левое плечо у него было немного выше правого, и это напомнило мне Чижика; к тому же, будь он здесь, он наверняка стоял бы у очага, поскольку мерз с октября до мая.

Но этот юноша крепко упирался в пол расставленными ногами, а Чижик обычно топтался на месте. И этот юноша вроде бы был выше, хотя тут легко ошибиться.

А вдруг это он станет моей любовью? Вдруг мне понравится, что он напоминает Чижика?

Где же теперь настоящий Чижик? Болтается в чьей-то чужой аптеке с утра до вечера? Или утешает маму тем, что по-прежнему всегда рядом? Часто ли они говорят обо мне?

Плащ этого юноши, который он не снял – еще одна общая черта, – ниспадал мягкими складками – признак дорогой шерсти, а дорогая шерсть – признак богатства. Девушка с улыбкой склонила к нему голову.

Может быть, они друзья детства, как раньше мы с Чижиком? Или только что познакомились? Может, она надеется, что он сделает ее богатой?

– Сударь, – произнесла она. – Можно попросить вас о любезности? – Какая нахалка. И должно быть, они не очень хорошо знакомы, раз она зовет его «сударь». – Там вокруг чайного стола такая толпа – не хотелось бы проталкиваться…

Три человека – это толпа?

– Уповаю на вашу галантность.

Во дает!

Он поклонился и повернулся к чайному столику.

– Чижик! – вырвалось у меня.

Глава шестнадцатая

К счастью, стены хозяйского дома были толстые. Никто к окну не бросился.

Как так вышло, что Чижик тут? Как он сюда попал? Что-то случилось с мамой? Она заболела? Он ищет меня, чтобы я вернулась домой и вылечила ее?

Я стиснула руки. Только бы не оказалось, что мама болеет!

Чижик прошел к чайному столу – никого не пришлось расталкивать, – взял чайник и налил две чашки. К нему подошли еще несколько юношей. Один спросил, надолго ли он в здешних краях.

– Утром уезжаю.

Куда, не сказал. Но главное, останется здесь на ночь. Надо с ним поговорить!

– Ясно. – Тот, кто спрашивал, из вежливости не стал напирать.

Лучше бы оказался грубияном!

– Многим молодым людям хотелось бы получше познакомиться с вами. Признаться, и мне.

Чижик поклонился и покраснел, правда, я рассчитывала, что он покраснеет сильнее. Может быть, с тех пор, как меня нет, он привык к подобному вниманию?

В беседу вступил еще один юный господин:

– Городские сюда нечасто заглядывают. У них нет возможности узнать, какие мы гостеприимные.

Девушка с жаром закивала.

Чижик тут заезжая знаменитость, не иначе!

Кто-то еще заговорил. Да пока Чижик от них вырвется, чай остынет. Та нахалка вернулась к окну и выглянула.

Я забыла, что ночь такая лунная.

– Сюда кто-то смотрит! – закричала девица. – Кто-то большой! Медведь!

Я бросилась наутек. По отпечаткам башмаков они поймут, что я не медведь. Догадается ли хозяин, кто я на самом деле?

Все хлынули из дома. Вслед мне неслись крики, но гнаться за мной не стали. Видимо, им достаточно было отпугнуть меня.

Куда бежать?

Не в сушильню с ее деликатесами, где я уже побывала: если кто-то сообразит, кто я, меня сразу бросятся там искать. Не в конюшни, где стоят лошади гостей. Не в сарай, куда, наверное, поставили тех, кому не хватило места в конюшнях.

Свиньи пустили меня к себе в хлев по доброте душевной. Мне нравился их запах, а они, похоже, меня не боялись. А главное, они были теплые. Я уютно пристроилась между ними и сразу вспомнила, как хорошо было по ночам с моей бандой. Вскоре я уснула.

– Эви-и?

ССахлУУ тащил куда-то Чижика, его надо было спасать, но я увязла в болоте из каких-то кожаных подушек.

– Эви?!

Я проснулась. По-прежнему ночь, по-прежнему луна. А я по-прежнему огр.

– Эви!