Зачарованная Эви

Чижик! Вот он – всего в нескольких шагах от хлева, лицом к сараю, спиной ко мне. Рядом с ним хозяин и те работники, которых я уже видела, и они тоже смотрят в другую сторону. Двое с фонарями, но ни у кого нет ни топоров, ни кос, ни грабель.

И все в плащах. Непонятно, успел ли тот тощий поправиться.

Я надеялась выбраться из хлева, пока меня никто не видит, но свиньи отказались мне помогать. Они задвигались, зашуршали, завизжали и закряхтели.

– Эви! – Чижик кинулся было в свинарник, но отпрянул от нашей со свиньями совместной вони. Та юная нахалка из числа гостей не пожелала проталкиваться сквозь толпу из трех человек, а мне пришлось протискиваться мимо свиней, держа сумку над головой.

– Чижик, от меня пахнет. – И я добавила с вызовом: – Лично мне все равно. – Но тут верх взяла целительница. – У тебя от запаха может запершить в горле.

Он прикоснулся к шее и решил держаться на почтительном настоянии. Жаль, что тут полно народу: я хотела бы понять, что он почувствовал.

– Мама заболела, да?

Хозяин нахмурился. Наверное, подумал: «Этот человек знаком с матерью огра?»

– Нет, но она волнуется за тебя.

Когда мама волнуется, она забывает есть.

– Передай, пусть пьет чай из теткиной травы. Это успокаивает. Следи, чтобы она не слишком худела, и скажи ей, что у меня все хорошо.

– Она все твердит, что скучает по своей маленькой знахарке.

– Так ты женщина? – уточнил хозяин.

– А больше по мне никто в Дженне не скучает?

Он пожал плечами.

– Мои больные нашли других целителей?

Он опять пожал плечами. Конечно нашли.

– Я – нет, Эви.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Как обычно.

По виду-то и не скажешь. В животе у меня заурчало. И по коже побежали непонятные мурашки – то ли девичьи, то ли огрские.

– Как ты здесь оказался? – (Ой!) – Тебе что, фея сказала, где меня искать? Она что, перенесла тебя сюда?

Феи так делают?

– Фея? – эхом повторил хозяин.

– Я ее не видел. Она ничего мне не говорила. Я прискакал на Паиньке.

Так звали его лошадь.

– Эви, у тебя осталось всего двадцать четыре дня.

Он считает дни! А вдруг он собирается опять сделать предложение? Что я тогда скажу?

– А зачем ты приехал? – Мне позарез нужно было это понять. – По родительским делам?

Он расправил плечи. Мне помнилось, что это был довольно-таки нелепый жест, а сейчас так не показалось.

– Я приехал, потому что надеялся найти тебя поблизости от Топей или, по крайней мере, узнать что-то о тебе.

– Ради мамы?

Или ради себя?

Он кивнул.

Ясно. Ради мамы.

Он поежился и запахнулся в плащ.

Хозяин и прочие тоже кутались в плащи. Хозяин предложил продолжить беседу в доме, но потом принял во внимание мой аромат и передумал. По его совету мы отправились в сарай, и я увидела, что он заметил: мое присутствие не пугает скотину.

Я задала ему свой главный вопрос:

– Сударь, а здесь не проезжал торговец, некто господин Питер?

– Высокий?

Я кивнула.

– Настырный?

Ну, бойкий.

– Пожалуй.

– Побывал здесь с полгода назад. Если бы он снова объявился, я выгнал бы его взашей. Наша последняя кухарка страдала по нему до дня своей свадьбы с другим.

Он из тех, кого легко полюбить, поэтому естественно, что не я одна поддалась его очарованию.

– Что еще за господин Питер? – нахмурился Чижик.

– Встретила по пути. – Углубляться в подробности мне не хотелось.

– А. – Он ждал продолжения. А когда не дождался, спросил: – Ты еще не добралась до Топей?

– Напротив, я жила там некоторое время.

Почему мне стыдно?

– Научилась убеждать?

Я кивнула. Хозяин и прочие уже знали об этом.

– Значит, ты возвращаешься? – В голосе Чижика прозвучало нетерпение.

– Не могу. Убеждение действует, только когда на одного огра приходится не больше трех человек. В Дженне я никого не успею околдовать – меня сразу убьют.

– Ой.

Девочка-служанка подавила зевок, отчего всех сразу одолела зевота, кроме Чижика. Что он чувствует ко мне? Что я ответила бы, если бы он снова попросил меня стать его женой? Я еще горевала по господину Питеру. А Чижик, в сущности, остался моим приятелем по детским играм. Только теперь от него у меня по коже бежали мурашки, впрочем, как почти от всех.

Нет, предложения он не сделал. Неужели я стала ему безразлична?

Глава семнадцатая

– У меня теперь есть полкувшина пурпурины! – сообщила я ему свою главную новость. И улыбнулась. – Прямо из-под дракона!

Он тоже улыбнулся:

– Ты ею сто человек вылечишь. Поздравляю!

– Больше ста. – (Ой! Как же я забыла?!) – Как там Аидиу? Поправилась?

Чижик ответил, что Аидиу взяла мои лекарства, лечилась, как я велела, и теперь жива-здорова.

– В ее доме ты всегда желанная гостья, – добавил он.

Хозяин заметил, что час уже поздний, и предложил мне стойло в сарае, но я предпочла вернуться к свиньям, и он не возражал.

Перед рассветом Чижик снова разбудил меня:

– Эви!

Я растолкала свиней и выбралась из хлева. Он был один, седельные сумки висели на правом плече. Я пожалела, что он не успел сходить на охоту, прежде чем позвать меня. Он был вовсе не полный, но и не тощий. Хорошо, что он не читал мои мысли.

– Хотел повидаться перед отъездом. Хотел сказать…

– Что?