Зачарованная Эви

Она была так очаровательна, что один ее вид утешил бы отчаявшихся: не человек, а живое, дышащее укрепляющее средство. Мне хотя бы десятую долю ее красоты. Полоски – продольные на корсаже и до половины юбки и поперечные на широкой кайме у подола – подчеркивали стройность и изящество ее фигурки и пышность платья. Из-под юбок виднелись крошечные светло-зеленые бальные туфельки.

– Ну что, Мэнди, хорошо получилось?

– Да, госпожа. Вы великолепны.

Мне даже пришло в голову, что они решили похвастаться ее красотой за счет моего уродства. Потом я поняла, насколько было бы хуже, если бы она стала извиняться за то, что такая хорошенькая, или нарочно оделась поуродливее.

– Госпожа Эви, Мэнди обожает командовать. Не будь здесь вас, не видать бы мне удовольствия удивить ее.

Со стороны парадного входа послышались голоса.

– Идемте, почетная гостья. Встречайте благодарных жителей Фрелла.

Мэнди вернулась в кухню. Мы с леди Элеонорой прошли через столовую, где уже накрыли к ужину после бала длинный стол. За столовой, в библиотеке, поставили маленькие столики для легких закусок и карточных игр. Сюда придут те, кто не любит или устанет танцевать.

У двери в гостиную леди Элеонора протянула мне руку. Мы были неподходящей парой: ожившая страшная сказка, Красавица и Чудовище.

У дальней двери передней стояла кучка гостей. Ни Чижика, ни сквайра Джеррольда я не увидела.

Зато у меня забурлило в животе.

Мужчина и женщина, стоявшие спиной к нам, повернулись. Женщина протянула к нам руки.

– Это моя добрая матушка, – шепнула леди Элеонора. И подтолкнула меня навстречу одной из самых знатных супружеских пар Киррии.

Обняв леди Элеонору, ее родители повернулись ко мне. Лица их были спокойны, зато гости явно сгорали от любопытства.

Пусть все увидят, какая я воспитанная.

Я отставила правую ногу как можно дальше назад, а левое колено согнула так, что присела чуть ли не до земли. Юбки красиво раскинулись вокруг. «Отлично получилось», – подумала я и тут обнаружила, что из-за веса платья и глубины реверанса не могу встать и вот-вот упаду.

Что же делать? Как вывернуться?

– Э-э… гм… у нас принято оставаться в реверансе надолго… – Я начала задыхаться. – Иногда на полчаса, если мы хотим выказать особое уважение.

Лорд Ивсби поклонился – и замер. Его супруга присела в реверансе чуть ли не ниже меня – и тоже застыла. Гости последовали их примеру, и все стали на две головы ниже.

Рот у леди Элеоноры сделался совершено круглый. По-моему, она не знала, что делать: смеяться или присоединяться ко всем. Я бросила на нее умоляющий взгляд.

Она сделала реверанс бок о бок со мной, но не слишком глубокий, чтобы не потерять равновесия. Я выпустила юбки и схватила ее за локоть. Плечи у нее тряслись от беззвучного смеха. Мы встали вместе, и она поддержала меня, так что я не рухнула.

Все тоже выпрямились. Теперь, очутившись на ногах, я тоже едва сдерживала хохот.

Лорд Ивсби взял меня за обе руки:

– Фрелл навечно останется вам благодарным.

Увы, это уже не так.

Его жена поцеловала меня в щеку.

– Какой приятный аромат! Я и не знала, что у ог… у вашего народа есть традиции. А какие еще?

И правда – какие?

– Мы существа древние. Вы уже видели, как у нас в обычае приветствовать новых знакомых. Что касается друзей… – (Друзей у огров нет.) – У давних друзей много разных традиций, очень много.

– Надеюсь, наша дружба продлится долго и мы узнаем их все, – торжественно провозгласила леди Элеонора.

Я тоже на это надеялась.

Прибыли новые гости. Я старалась приседать не так глубоко и ненадолго, чтобы не пришлось провести за приветствиями весь вечер.

Пока что никто не спасался бегством. И никто не вжимался в стенку.

С музыкальной галереи – балкона над гостиной – послышался незатейливый мотив в исполнении флейты, скрипки и клавесина – это был еще не танец, а просто намек на то, что скоро можно будет танцевать. Я вместе со всеми двинулась встречать очередных гостей, среди которых не было ни Чижика, ни сквайра Джеррольда. Они что, вообще не придут?

Однако, как я ни разволновалась, от музыки становилось спокойнее. Я стала дышать ровнее. Заставила себя оглядеться: высокий потолок, большой ковер с узором из канареек на ветках, покрытых листвой, по лазоревому фону, три сверкающих позолотой канделябра со множеством свечей, озаряющих комнату теплым сиянием. Гости при этом мягком свете напомнили мне мясо на вертеле, которое только-только начало подрумяниваться.

Для тех, кто предпочитал наблюдать за танцами со стороны или остался без партнеров, вдоль стен поставили скамейки.

Леди Элеонора вместе с родителями встречала вновь прибывших. Я посредине комнаты превратилась в остров: все меня видели, но подходить опасались. Тогда я вспомнила о своем привычном развлечении и стала высматривать признаки болезней. Ничего, кроме здоровья, я не увидела, но мне захотелось прочитать всем лекцию о вреде сутулости. Я снова бросила взгляд на входные двери.

Возле леди Элеоноры стоял сэр Питер, да так близко, что мне стало нехорошо. Она что-то шепнула ему на ухо. Потом кокетливо шлепнула его по плечу. Он поклонился, повернулся и двинулся ко мне.