Зачем?

Теперь, спустя 14 месяцев, делается даже смешно, до чего дошла наша растерянность. Затем я пришел в себя, и тут же извлек пользу. Мне предстояло шестой раз сдавать историю средних веков профессору Пакулю. Эта “каменная статуя” придирался к каждому слову, и дело всегда заканчивалось тем, что он любезно говорил: возьмите ваш матрикул, идите, будьте здоровы, приходите в следующий раз.

Так он мне предлагал 5 раз. В шестой – слушать его любезности мне не хотелось. И я решился. Не помню, какого числа июня месяца 1941 года я зашел к нему, вытянул билетик с вопросами. Первые два я знал исключительно, но третий …темный лес. Ответил на два и замолк, профессор поднял голову и говорит: приступим к последнему.

– К последнему – в последний раз,– ответил я.

– Почему?

– Ухожу на фронт добровольцем.

У профессора брызнула слеза, он дрожащими руками поставил “посредственно”. Отдал мне и говорит: идите, желаю вам счастья.

После этого у меня засела мысль, действительно пойти добровольцем. Так как, по состоянию здоровья меня признали негодным к службе в РККА.

Не медля, пошел к другу Льву Аксянцеву. С ним мы решили идти, но получилось так: внутренние силы говорят “иди”, а внешние – “не иди”.

30 июня все комсомольцы по предложению РК партии (Дзержинский РК КП(б)У г. Харьков) собрались идти в добровольцы. Не хотя, пошли и мы. Многих взяли, а нас нет. Тут-то нам стало обидно, внутренние силы одолели внешние.1 июля мы снова пошли и опять отказ. Что делать? Такой вопрос мы задавали друг другу. И вот 3 июля решили, я 4 июля поехали работать в колхоз «Путь к коммунизму», Алексеевского района, Харьковской области. Чем-то нужно было быть полезным. Но все же это не фронт. Как ни говорят, что завод, колхоз то же фронт. Это все не то. Федот да не тот. Но ничего не сделаем. Нужно пока мириться с этим. Война только началась.

В сентябре 1941 года эшелон со студентами– добровольцами двинулся в сторону Москвы. Комсоргом этого батальона был Леня Бержанский. Единственно, что напоминает сегодня об этом событии – памятник тем, ушедшим ребятам, рядом с университетом, над спуском Пассионарии.

Папа рассказывал мне обо всем еще много-много лет после войны.

17.05.43.

………………………………………..…………..

Вообще, сейчас полная неразбериха. Власти на местах – это маленькие царьки, что хо

тят, то и делают. Действуют по принципу: кого хочу – помилую, кого хочу – казню. По рассказам комиссара, жена секретаря Кустанайского обкома занята только пошивом новых нарядов. Продукты, привозимые для нужд города, складываются в кладовые обкома, и там “прилипают” к рукам. 14 мая, когда я приехал, привезли откуда-то сельди очень много. А вечером какая-то женщина тащила полный ящик от стола домой.