Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?

[Рут Барбара Ренделл, баронесса Ренделл из Баберга (1930 — 2015) — британская писательница, автор популярных детективов и триллеров. Писала также под псевдонимом Барбара Вайн (Barbara Vine). Лауреат многих литературных премий, включая несколько "кинжалов" (серебряный, три золотых и бриллиантовый кинжал Картье) от Ассоциации писателей-криминалистов, премии газеты The Sunday Times за литературное мастерство и премии Эдгара По (как Барбара Вайн).

Кавалер ордена Британской империи (1996), баронесса.]

Рут – пожизненный член Палаты лордов от лейбористской партии. У нее широкий круг знакомств, и она подумала, что сможет мне помочь. Она в частном порядке побеседовала с несколькими баронессами, и они пришли к соглашению, что я должна действовать с максимальными предосторожностями.

Я широко известна в Великобритании, и если уж я собиралась увидеться со своей матерью, я хотела, чтобы она узнала меня, а не мой общественный образ. И я не хотела столкнуться с тем, что об этой истории могли прознать газеты. "Апельсины" – это история приемного ребенка, и "Апельсины" – это книга, которая у всех ассоциируется со мной.

Может, я и параноик, но это оправданные страхи. Было дело, журналисты уже стояли лагерем у меня в саду, чтобы "разоблачить" моих подружек, и я беспокоилась, что они будут только счастливы "разоблачить" еще и историю с потерянной матерью.

Так что я чувствовала себя весьма некомфортно, если бы мне пришлось заполнить бланк, отослать его по почте и изложить свою историю сотруднику соцслужбы – обязательное требование в Великобритании, если вы желаете получить доступ к закрытым записям об усыновлении.

Поиски мои усложнялись еще и тем фактом, что до 1976 года все усыновления в Великобритании происходили на основании закрытых записей. Детям и матерям гарантировалась пожизненная анонимность. Когда закон был изменен, люди вроде меня получили возможность обратиться за оригинальным свидетельством о рождении и впоследствии – возможность связаться со своими давно утраченными родственниками. Но процедура требовала публичности и соблюдения формальностей, что в моем случае было чревато возникновением проблем.

Рут свела меня с Энтони Дугласом, главой Службы поддержки и консультации при судебной службе по вопросам семьи и детства. Он сам – приемный ребенок, и после встречи вошел в курс моего затруднительного положения и предложил мне содействие в поисках матери без риска, что все дело станет достоянием общественности прежде, чем я буду к этому готова.

Я передала ему имена, которые носила в себе сорок два года. Имена моих родителей – Джессика и Джон, а также их фамилии, которые здесь я не могу привести.

Через пару недель он перезвонил мне и сообщил, что мое дело об удочерении найдено, но и только, потому что Архивное управление Саутпорта – а в моем случае архивный подвал – был затоплен во время морского наводнения и многие записи были необратимо повреждены. Я подняла глаза к небу. Миссис Уинтерсон явно прослышала, что я веду поиски, и устроила наводнение.

Через неделю Энтони снова перезвонил – мое дело открыли, но имена, которые я ему дала, не совпадали с указанными в записях.

Чье же свидетельство о рождении я нашла в ящике?

И кто тогда я?

***

Следующим шагом стало наплевать на риск, которого я так боялась, и обратиться в службу министерства внутренних дел обычным путем, что означало посетить сотрудника соцслужбы в Управлении записи актов гражданского состояния Саутпорта, в графстве Ланкашир.

Сьюзи взяла отгул, чтобы поехать со мной, и мы договорились, что я приеду в Лондон и встречусь с ней там, потому что перед столь важными событиями лучше провести ночь в собственной постели.

В то утро поезд, на котором я хотела уехать, отменили, а следующий еле тащился из-за неполадок с двигателем. Чем медленнее двигался поезд, тем быстрее стучало мое сердце. В итоге я уселась рядом с кем-то едва знакомым, кто разговаривал тем больше, чем медленнее мы ехали.

К тому времени, как я добралась до Паддингтона, у меня оставалось всего четырнадцать минут, чтобы доехать до вокзала Кингс Кросс. Невозможно. Это же Лондон. Даже на такси это займет минимум двадцать минут. Оставалась единственная надежда – Virgin Limobikes – служба мототакси, которой я пользовалась.

Когда я выбежала из здания вокзала, большой байк уже ждал меня с заведенным двигателем. Я вскочила на заднее сиденье, мотоцикл взревел и запетлял по запруженным лондонским улицам, и хоть я не робкого десятка, но мне пришлось зажмуриться.