Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению

Возвращаясь к футбольным хулиганам, как при многих бунтах, насилие в Турине и Фулхэме не было спонтанным. Его организовывали такие лидеры, как Сэмми, которые продавали билеты для участия в международных побоищах. «Фирмы», подобные его, соревнуются за создание для своих участников наиболее ярких ощущений типа кошмарных круизных пакетов для англичан среднего класса с садистскими наклонностями. Лучшие лидеры становятся богатыми и знаменитыми. Они получают выгоду и повышают свой статус. Теперь представьте Сэмми в виде харизматичного диктатора с личными стимулами к насилию. Смог бы он добиться аналогичного успеха?

Классическая смесь предрасположенности к войне и нематериальных стимулов автократа – режим Адольфа Гитлера с его интересом к европейской экспансии, германизации и ариизации. Изначально Гитлер не имел необходимой поддержки в обществе и элитах. На выборах, которые оказались последними, за его партию проголосовала лишь треть немцев. Как заразить всю нацию ненавистническими, местническими взглядами? Как заставить людей поддерживать или по крайней мере не обращать внимания на то, как он будет заниматься истреблением «нечистых» групп? На помощь будущему фюреру пришла пропаганда.

До 1933 года Веймарское правительство не предоставляло нацистской парии эфирное время на радио, Правительство занималось своей пропагандой и транслировало выгодные для себя новости. В результате немецкие города, охваченные зоной радиовещания, больше голосовали за Веймар, чем те, что не входили в эту зону. Как только Гитлер пришел к власти, он прибрал к рукам все радиовещание. С этого началась кампания индоктринации нацизма. «Радио и пресса в нашем распоряжении. Мы должны показать искусство пропаганды», – записал в своем дневнике гитлеровский министр пропаганды Йозеф Геббельс. Через пять недель, когда в Германии состоялись парламентские выборы, гитлеровская кампания принесла свои плоды. В городах, где принимали радиосигнал, за нацистов отдали на несколько процентов голосов больше, чем в тех, которые оставались вне зоны вещания. В последующие годы больше всего евреев в концлагеря выслали из регионов, более подверженных нацистской радиопропаганде. Разница была невелика: далеко не каждого немца Гитлер смог убедить принять его маниакальные взгляды. Но это был лишь один пропагандистский канал – микрокосм, состоящий из множества малых усилий и эффектов. В итоге правящая клика все же оказалась достаточно убедительной [30].

Аналогичная трагическая история произошла в Руанде в 1994 году, когда экстремисты из народа хуту уничтожили больше 70 % народа тутси, представлявшего национальное меньшинство. Это стало одним из самых страшных геноцидов в мировой истории. Чтобы он оказался возможным, популярная радиостанция выпускала передачи и координировала кампанию ненависти, призывая хуту присоединяться к побоищу. Как и в случае с гитлеровской Германией, в деревнях, где было доступно радиовещание, жертв среди тутси оказалось намного больше [31]. Не удивительно, что Геббельс назвал радио «лучшим инструментов воздействия на массы» [32].

Так страхи и гнев людей работают на цели предрасположенных к войне лидеров. Представьте местничество, к которому мы склонны, растопкой, а неподотчетного лидера – спичками. Вместе они могут вызвать пожар. Растопка при этом не просто лежит в стороне. Агрессивные намерения, в любой момент готовые воспламениться, зреют не в каждом обществе. Чтобы пожар начался, их нужно собрать, подготовить, сложить в кучу. Когда конфликт разгорается, наша склонность к отмщению, повышению статуса, агрессивность и антипатия легко могут оказаться инструментами, которые направят общество в топку крупной, кровопролитной и продолжительной войны.

Коварная территория

Зачем все это? Чтобы понять, как и почему действуют нематериальные стимулы, представьте воздушного аса типа Галланда, стремящегося уйти от огня противника. В свободном воздушном пространстве он может маневрировать, уходя из-под обстрела. Самолет может получить пробоины в крыльях и фюзеляже, но, вероятно, не будет поврежден смертельно. Случайные события типа грозы или шквалистого ветра осложняют ситуацию, но надежная машина вполне может с ними справиться.

Теперь представьте, что летчик оказался над коварной с точки зрения маневров территорией. Например, он пилотирует самолет в узком каньоне. Здесь гораздо сложнее уйти от обстрела. Повреждения самолета, которые в открытом пространстве не вызвали бы особой тревоги, теперь представляют для пилота опасность. Внезапный порыв ветра может бросить самолет в сторону на скалистую поверхность.