Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению

Шли 1980-е годы. В Америке наступал бум рынка наркотиков, особенно кокаина и крэка. Ставки росли, напряженность усиливалась. Лучшие для наркоторговли территории типа домов Хорнера становились более ценными, чем когда-либо. Размер пирога увеличивался, и ломти других банд стали казаться более соблазнительными, чем раньше. Если Лорде проявят слабость, прежний раздел перестанет иметь значение. Стоуне и Дисайплс захотят получить большую долю территории Хорнера. Но чтобы обеспечивать мирный раздел и передел территории, каждой стороне нужно точно понимать силу противника, степень его готовности к войне и цену, в которую она им обойдется.

В этом полном слухов тумане Пёс Нап получил пулю от «одного из своих». Это было случайно или сознательно? Внутренний заговор? Слухи множились. Стоуне и Дисайплс навострили уши. Пес Нап был восходящей звездой, самым дерзким и смелым из молодых Лорде. Что представляет собой это поколение лидеров?

Понимая, что стоит на кону, один из стариков банды решил навестить Напа в больнице. Если юноша готов возглавить территорию Хорнера, как они планировали, его имя должно иметь значение, объяснил он, добавив, что Нап знает свою силу, но другие – пока нет. Нап должен мыслить стратегически и попытаться взглянуть на ситуацию глазами противника. Опытный лидер учил молодого смертельно опасной, но прагматичной версии теории игр.

«Слушай, – говорил он Напу. – Ты должен выстрелить в ответ. В противном случае начнется сезон охоты. Все захотят достать тебя». Нап глубоко вздохнул, вспоминая болезненный урок: «Всегда кто-нибудь шепнет тебе на ухо, что пора действовать».

Через две недели Напа выписали из больницы. Перед домом он увидел своих молодых приятелей – членов банды с литровыми бутылками пива. В середине, как босс, восседал Моррис. «Я посмотрел на все это и сказал: надо с этим разобраться». Нап зашел в свою квартиру, взял револьвер калибра 9,6 миллиметра («Он стрелял в меня как раз из такого»), зарядил экспансивными пулями («То же дерьмо, что было у него») и отправился на улицу. «Пу! – изобразил Нап. – Пу еще раз!» Но выстрелы были настоящими. Он ранил своего лучшего друга в оба бедра. «Мне нужно было защитить репутацию», – завершил свой рассказ погрустневший Нап.

Неопределенность относительной силы

Если бы можно было заранее знать силу и решительность каждого, Напу не пришлось бы создавать себе имя. Банды смотрели бы на оружие, бойцов и лидеров каждой группировки и приходили бы примерно к одинаковым выводам о том, кто может выиграть бой. Они, конечно, не могли бы определить победителя наверняка. Исход конфликта для этого слишком непредсказуем. Но если два соперника обладают одинаковой информацией, они должны примерно одинаково оценивать шансы друг друга. Например, они могут решить, что Лорде весьма сильны. Скажем, у них 75 % шансов на победу, Но это означает, что 25 % на успех остаются за Стоуне. В случаях дележки пирога, которые мы рассматривали выше, соперникам было вполне достаточно знать такого рода вероятность, чтобы сделать соответствующий расчет. Они сопоставляли ожидаемые издержки от войны и компромисса, в итоге выбирая сделку. Такого рода неопределенность, которую сопровождает осознание вероятности, не представляет большой проблемы для поиска мирного решения.

Однако идея о том, что обе группы имеют одинаковую информацию и одинаково рассчитывают вероятности, – слишком смелое допущение. Жизнь редко бывает настолько стабильной, прозрачной и простой, Большинство банд не знает, каким оружием обладают их соперники. Они не уверены в лояльности других групп, в храбрости их лидеров или имеющегося бюджета. Они даже не всегда знают свой собственный, Иными словами, они явно не обладают полной информацией. Даже если бы им были известны все факты, никто не гарантирует, что противники сделают одинаковые выводы о своих шансах на победу? Даже если игнорировать все нормальные психологические склонности и погрешности, мир остается сложным и непредсказуемым. На протяжении длительного периода соперничества количество неизвестных предсказать невозможно. По этой причине оценить вероятность победы в войне – чрезвычайно сложная задача [2],

Даниэль Канеман, психолог и лауреат Нобелевской премии по экономике, определяет эту проблему как «шум». Существует так много деталей и обстоятельств, которые очень быстро меняются, что даже самые умные люди с мощными стимулами правильно оценивать вероятности будут постоянно ошибаться, даже если у них есть возможность обучаться и подстраиваться, Канеман описывает свой опыт сотрудничества с профессиональными оценщиками рисков: «Я работал со страховой компанией. Мы провели совершенно стандартный эксперимент, Это были дорогостоящие дела, связанные со страхованием финансовых фирм от риска мошенничества. Случаи конструировались вполне реалистичные – такие, с которыми люди сталкиваются ежедневно. Можно взять 50 специалистов, которые ознакомятся с делом и определят его стоимость в долларах,