Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен

Хорошо, выразимся осторожнее: иную перспективу имеющимися в нашем распоряжении информационными возможностями разглядеть не представляется возможным.

Альтернатива – благие пожелания, которыми, как известно, вымощена дорога совсем не туда, куда хотелось бы, и душевные страдания, гениально оплакивающие ценность угасающей жизни (натуры).

Язык психики озвучивает только хотения, желания и страхи.

Гуманизм говорит языком разума.

В среде душевно-гуманитарной интеллигенции людей либерально ориентированных на порядок больше, нежели тех, кто ориентирован консервативно (нелиберально, антилиберально). Это подтвердит любой, кто так или иначе сталкивался с гуманитариями.

Более того, спешим заострить нашу мысль, не боясь при этом слишком погрешить против истины: говорим гуманитарий – подразумеваем либерал (говорим либерал – подразумеваем свободу-Д, говорим свобода-Д – подразумеваем деньги, говорим деньги – подразумеваем культ силы, закон джунглей).

Либерализм каким-то образом соотносится с природой гуманистики, можно сказать входит в ее «состав». Каким именно образом?

Человек, склонный к углублению в проблемы гуманитарного характера, не может не примерять к себе такие «абстрактные» категории, как свобода, счастье или истина, например. Эти категории становятся вполне конкретными, взятыми из жизни. Уровень личной свободы при этом для человека хоть немного думающего, способного к рефлексии, всегда будет выше того, что в состоянии предложить ему социум. Об этом мы уже говорили.

Думающему человеку свободы всегда не хватает, он всегда готов к большему, однако консервативный социум ограничивает устремления свободолюбивых гуманитариев.

Отсюда критический настрой гуманитариев-либералов по отношению к социуму: они всегда склонны если не воевать за свободу, то непременно расширять зону свободы, делая это в согласии со своей совестью, опирающейся на выкладки интеллекта.

Хорошие и честные гуманитарии (уже не говоря о циниках и прагматиках, которых в этой сфере еще больше) всегда либералы. Порой они, склонные к экзальтации (даже от глотка свободы голова всегда идет кругом), ничтоже сумняшеся называют себя то совестью нации, то солью земли, то еще чем-то весьма редко встречающимся в жизни, но чрезвычайно важным, типа пупа земли.

Наиболее одаренные из гуманитариев рано или поздно понимают (осознают), что сопоставлять уровень личной свободы следует не с планкой, которую способно предложить общество здесь и сейчас, а с информационным потенциалом человека, с природой человека, с его возможностью существовать в мире высших культурных ценностей. В этом случае уровень личных притязаний на свободу всегда оказывается ничтожным по сравнению с тем, на что в принципе способен человек. Он способен быть личностью, а ворчит по поводу того, что общество ограничивает его права и свободы в отношении «легких» наркотиков, например.

Либерал становится карикатурой на свободного человека.

Личность достигает таких степеней свободы, что перестает быть либералом – просто потому, что ее представления о свободе и истине совершенно не вписываются в «толерантную» идеологию либерализма. Личность, ориентируясь на информационные возможности человека по максимуму, начинает оперировать такими категориями, как диктатура культуры, например, что приводит в ужас либералов, молящихся демократии как главному политическому инструменту свободы (то обстоятельство, что демократия на деле обеспечивает диктатуру натуры, либералы великодушно не принимают в расчет).

Личность живет в мире законов, и потому она знает реальную цену свободе; либералы живут ощущением свободы (мало свободы, много свободы), можно сказать, оперируют количественным ощущением свободы, боясь даже помыслить о том, что у свободы есть качество.

Всякий уважающий себя либерал боится думать (испытывает страх от мыслетворчества), ибо он, глубоко задумавшись, рискует утратить ощущение свободы. «Кто жил и мыслил, тот не может, в душе не презирать людей» (Онегин). А презрение к людям, что хорошо усвоено каждым отдельно взятым либералом, унижает того, кто презирает. Людей нужно любить. Презирать можно только личность, ибо она того заслуживает. А также «быдло», которое в количественном отношении подозрительно напоминает массы народные. Собственно, стада людей.

Эти аксиомы также из азбуки либералов. Они никогда не спутают народ с «быдлом». Никогда. Ни за что на свете. Двойная бухгалтерия всегда работает.

Личность, как ни странно, чаще всего выбирает сторону общества (народа), с трудом идущего на перемены, медленно двигающегося в направлении свободы. Либералы, понятное дело, пышут злобой и святой ненавистью, смешанной с соком святой любви, называя личностей замшелыми консерваторами, врагами свободы и, само собой, фашистами.