Читаем Зачем нужны университеты? полностью

Еще более существенная путаница присутствует в признаках непроработанного планирования трудовых ресурсов, заметных в этом документе. Его предпосылка, как мы выяснили, состоит в том, что высшее образование должно «давать возможность всем достаточно квалифицированным людям развивать свой потенциал». Но сколько именно таких людей и как об этом узнать? Возможно, вы подумаете, что на этот вопрос нельзя ответить, и вы будете правы. Но правительство знает ответ. По крайней мере оно, видимо, знает, что к 2010 г. 50 % возрастной когорты в этой стране будут обладать потенциалом для личного и интеллектуального развития в высшем образовании. Нелепость такого бракосочетания высшего принципа и случайных прикидок становится еще более заметной через несколько страниц, где мы видим парочку тезисов, упорядоченных в маркированный список:

В нашем понимании это сектор, который дает

• возможность высшего образования всем тем, у кого есть потенциал ею воспользоваться,

• рост до 50 % охвата молодого населения в возрасте 18–30 лет из всех социальных слоев.

Здесь явно просматривается повод для расширения Женевской конвенции, чтобы поставить вне закона маркированные списки как предельно негуманный вид интеллектуального оружия. Очевидный факт состоит в том, что «50 % с высшим образованием» – это просто удобная на данный момент фраза, цифра, выбранная исключительно для того, чтобы привлечь электорат, а не результат какого-то глубокого анализа интеллектуального потенциала населения и еще в меньшей степени – понимания самой природы университетского образования. По большей части это увеличение численности студентов все равно произойдет не в традиционном университете, и это вполне разумно. Значительная его доля придется на профессиональные и направленные непосредственно на трудоустройство варианты обучения, в том числе и в рамках предложенной двухгодичной «базовой степени». Это все хорошие и необходимые вещи, которые государство должно поддерживать, но нет разумного способа определить, сколько людей, какая доля населения будет получать такое образование.

Похожие нестыковки обнаруживаются и в главе с высокопарным названием «Преподавание и обучение – совершенствование качества», в которой говорится, что у «всех» студентов есть право выбирать «лучшие» места. «Все студенты имеют право на высококачественное образование» и на информацию, которая даст им возможность выбрать, где учиться. Публикация информации о качестве преподавания позволит за счет механизма потребительского выбора «повысить качество». Студентам нужна эта информация, чтобы, как смело заявляется в «Белой книге», «стать рациональными потребителями все более разнообразных услуг» (кардинал Ньюмен,[45] вот бы он дожил до этого дня!). Но если преподавание в определенных местах лучше, чем в других, тогда, по логике, получается, что не у «всех» студентов есть к нему доступ. Но нет: «выбор студентов будет все больше повышать качество», так что в самом скором времени все места будут «лучшими». Стандарты будут «высокими и постоянно улучшающимися». Интересно, что они имеют в виду под «постоянно улучшающимися»? Это обычный рекламный оборот, но ведь преподавание – не стиральный порошок. Какого рода «право» на выбор лучшего места осуществляется тогда, когда любое место является, если считать по показателям результативности, «лучшим»? И должны ли мы все попросту согласиться с оптимистичной посылкой о том, что потребительский выбор «повышает стандарты», что он и сделал, к примеру, с телевидением и железными дорогами?

Ирония в том, что «Белая книга» сама же иллюстрирует логическую проблему, когда комментирует «измерение достижений студентов». Беспокойство у авторов вызывает «все большее число дипломов первого уровня и дипломов с отличием», и они желают рассмотреть альтернативные методы измерения достижений студентов. Однако это в точности та же проблема, что возникает при всех попытках объединить измерение (а не суждение) с целевыми показателями, ориентирами, рейтингами и другой атрибутикой подражания рынку. То есть вы придумываете какую-то систему, которая вроде бы должна измерять достижения количественно, а затем распределяете награды на основе заработанных баллов; согласно вашему указу, большее число игроков (университетов, школ или индивидов) должно преодолеть определенную отметку; когда же они непременно добьются такого результата, вы будете жаловаться на то, что ваша валюта обесценилась и нужно начинать с какой-то другой отметки.

2

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Вопросы образования»

Зачем нужны университеты?
Зачем нужны университеты?

Сегодня во всем мире университетов больше, чем когда-либо прежде. Однако ясное понимание задач университетов отсутствует, и более того, наблюдается скептицизм в отношении их ценности. Известный британский историк идей Стефан Коллини призывает нас к переосмыслению представлений об университетах. Он оспаривает тезис о том, что университеты должны показать: они помогают зарабатывать деньги, чтобы обосновать получение больших денег для себя. Вместо этого он предлагает признать существование различных типов институтов, играющих различные роли. Мы должны осознать, что интеллектуальный поиск – одна из фундаментальных потребностей человека и важнейших функций университетского образования – не может быть ограничен текущими социальными и экономическими задачами.

Стефан Коллини

Публицистика / Обществознание, социология / Документальное
Ловушки преподавания
Ловушки преподавания

Со времен Сократа профессия учителя была трудной и даже опасной. Почему же так трудно быть хорошим учителем? В этой провокационной, остроумной и иногда печальной книге Дэвид Коэн пишет о трудностях, с которыми сталкиваются учителя. Подобно врачам, социальным работникам и священникам, учителя стремятся сделать людей лучше. Их цель – более глубокое знание, широкое понимание, четкие навыки и изменение поведения. Одна из трудностей заключается в том, что, какими бы хорошими специалистами они ни были, учителя зависят от сотрудничества и интеллекта своих учеников, а их ученики многого не знают. Чтобы учить ответственно, учителя должны культивировать своего рода двойное зрение, дистанцируясь от собственного знания для того, чтобы понять образ мысли учеников, но при этом используя свои знания для того, чтобы направлять процесс обучения. Другая трудность заключается в том, что, хотя внимание к мышлению студентов повышает вероятность лучшего усвоения, оно также увеличивает неопределенность и сложность работы учителя. Последовательно рассматривая вызовы, с которыми приходится иметь дело учителю, Коэн показывает, каким может быть «ответственное преподавание», какой опыт и какие сложные социальные ресурсы необходимы для него.

Дэвид К. Коэн

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Как использовать анализ данных о добавленной стоимости для улучшения обучения школьников: руководство для школ и лидеров школьных округов
Как использовать анализ данных о добавленной стоимости для улучшения обучения школьников: руководство для школ и лидеров школьных округов

Книга посвящена объяснению, способам применения и интерпретирования технологии оценивания деятельности как образовательных институтов (региональных и муниципальных органов управления образованием), так и участников образовательного процесса (в первую очередь учителей и учеников) методом измерения добавленной стоимости. Авторы этой инновации применили данный термин из экономической теории к задачам школьного образования, связанным с многогранной проблемой оценивания результатов. Добавленная стоимость в этой книге – разница между начальной успеваемостью ученика (результатами тестов прошлого года) и его текущей успеваемостью (результатами тестов этого года). речь идет не о разовом контроле разницы в результатах за определенный промежуток времени, а о создании системы статистического учета данных, их накопления, обработки специальными статистическими методами и обеспечения их транспарентности с целью постоянного анализа и принятия конкретных решений в отношении всех субъектов школьной образовательной деятельности.Значимость этой книги для российского читателя в том, что она ярко и зримо демонстрирует признаки высокой образовательной культуры во всех ее аспектах – организационных, этических, межличностных, гуманистических и т. д. Несомненно, книга станет настольной у тех, для кого школа – профессия и смысл жизни.

Кейт Кеннеди , Майк Томас , Мэри Питерс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука