Зачем ты пришла?

В тот распрекрасный вечер я был размазанно пьян, но помню его до мелочей. Первую часть вечера я пел на свадьбе у знакомого, где и наопрокидывался коньяков, а сразу после пения мне нужно было брать интервью у Дмитрия «Люська» Сорокина, который выступал в соседнем ресторане со своим гитарным камеди-юмором.

Ты зашла за мной в ресторан, где я пел, и застала меня в обнимку с двумя десантниками, которые громко орали вместе со мной: «Там за туманами вечными, пьяными…»

…Зашла не просто красивая, ты вся сияла: блестящее платье, волосы в маленьких звездочках, черные сапожки, сияющие глаза. Богиня-соблазнительница, эталон сексуальности – так думал я, находясь глубоко под этанолом.

Ты встала посредине зала, пьяная свадьба прекратила петь и плясать, стала сжимать тебя в кольцо. Она не понимала, кто ты, зачем ты здесь, чья ты. И орали десантники все громче, обливаясь пьяным потом.

Песня закончилась, я наспех отключил аппаратуру, быстро выслушал все респекты за «Там, где клен шумит», за «Синий иней» – и мы отправились на интервью к Люську.

Пока шли, ты не давала себя обнять и поцеловать. Ты ругалась, ты снова ругалась. Что я иду на интервью пьяным, что я безответственный и вообще веду себя как пацан.

Так я пацан и есть, громко крикнул я, похлопав себя по самому пацанскому месту. Ты поджала губы и споткнулась. Я поддержал тебя, взяв за талию, но схватил слишком сильно, получилось, что наоборот толкнул, и мы оба чуть не упали на пыльный газон. Ты выругалась, пошла впереди, я плелся сзади, думая о том, что же за вопросы буду задавать комедийщику. У меня не было к нему вопросов, ни единого. Но материал для журнала было делать необходимо, и я думал…

В ресторане было шумно, бегали какие-то люди в бабочках и скверных пятнистых галстуках, лица их были сосредоточенными, печальными и жирными. Казалось, что все пространство заполонили поклонники Елены Степаненко, группы «Доктор-шлягер» и одесские уличные шансонье. Надо устроить им тотальное AC/DC, само собой пронеслось в голове.

Мы отыскали организатора концерта, который повел нас в гримерку к Люську. Ты бросила мне что-то о том, что меня бы тоже неплохо загримировать, а то рожа красная и мешки под глазами. Я был не против, сказал, если ты решишь вопрос – я подставлю лик свой под умелые руки гримерши.

Люсёк сидел на диване, сосредоточенный, собранный, словно готовился к спичу на важном бизнес-форуме, а не лицедействовать собрался. Он пил воду с лимоном, потирал руки, не обращая никакого внимания на снующих туда и сюда «докторов-шлягеров». Организатор попросил подождать пять минут. И пока мы ждали, ты успела мне высказать все о том, чем и кем я на самом деле не являюсь. Я-то знал, что живу таким только в твоих материнско-девичьих иллюзиях. Я понимал, что это лишь фантазии, поэтому просто улыбался, глядя на тебя с нагловатым обожанием. От этого нагромождение эпитетов все высилось, гора злых слов твоих росла, пока не обрушилась на опешившего организатора. Он резонно и резко заявил:

– Слушайте, давайте вы дома будете ругаться. Сергеев, я вообще вас одного ждал. Ладно, идемте.

Мы зашли, я включил диктофон, и интервью началось.

Я: – Привет, Гарик «Бульдог», как настроение?

Он: – Ха-ха-ха! Допускаю, что похож на бульдога, но я точно не Гарик…

Я: – Прости, пожалуйста. Дмитрий, как настроение? Ха-ха-ха.

Он: – Праздничное…

Я: – А что лицо такое невеселое?

Он: – Понимаешь, камеди-клаб – это ведь не веселье. Все напрасно думают, что это веселье. Это по телевизору все выглядит как веселье. А на самом деле это личная грусть каждого резидента, возведенная в степень… в какую-то такую степень… где грусть превращается в радость. Ха-ха-ха.

Ты: – Ха-ха-ха.

Я: –Ха-ха-ха.

Он:-Ха…

Я: – Дмитрий, ты на гитаре-то вообще хорошо играешь? По твоему веселью в телевизоре этого не понять…

Он: – Да так, знаешь ли, средне. Гарик «Бульдог» – вот тот играет значительно лучше…

Я: – А чего же с гитарой все время ты, а не он?

Он: – Так я же родом из Тамбова… Город музыкальный… Решили, что мне надо быть с гитарой. Но ты не зря нас перепутал. Ты почувствовал, что на самом деле он гитарист, а не я… Я просто так. Шутник, в общем. Ха-ха-ха.

Я видел тебя боковым зрением. Ты сидела нога на ногу, как всегда, ляжечки припухлые, все остальное тоже… вполне себе домысливается… Ни сейчас, ни тогда, никогда я не мог ответить на вопрос, почему так сильно знакомое мне тело всегда выглядит как новое, как неизведанное, как впервые обретенное? Что это за секрет такой? Как так? Люсёк, как и Трофим, не обращал на тебя внимания. Это просто не… это неэтично, нетактично, нелогично, ненормально – не обращать на тебя внимания. С этими людьми что-то не так. Чего-то они в жизни недожали, куда-то не воткнулись. Ха-ха-ха.

Я: – Дмитрий, а сыграй что-нибудь из «AC/DC»…

Он: – Ая что, умею?

Я: – Хотя гитара и акустическая, но можно же сыграть хоть что-то?

Он: – Вот журналисты, а? Вот это просьба. Хорошая просьба.

Я: – Если надо… я могу и в шапочку чего-нибудь подкинуть…

Все трое: – Ха-ха-ха.

Он: – Знаешь, нет. Только не «AC/DC». Выключи диктофон – и я сыграю треш. Просто треш.