Задание

Он был почти уверен, что так будет, пока не открыл дверь.

В квартире было очень пусто и холодно. Все же у Лешки сильно билось

сердце, когда он шел мимо кухни в комнаты.

На печурке стояла кастрюлька, воду в ней затянуло слоем пыли. В печурке

лежала растопка -- щепочки на кусках обоев. Окно было открыто, на

подоконнике валялась рогатка. Он сунул ее в карман и огляделся. Каким все

это будет, когда он вернется сюда?

Он закрыл окно и прошел в свою комнату. Ходики стояли. Гирька на

длинной цепочке коснулась пола и наклонилась в сторону. Он встал на

табуретку, дотянулся до колечка на другом конце цепочки и поднял гирю. Потом

толкнул маятник. Ходики бойко затикали. Завтра они остановятся, и никто не

пустит их снова. Никто...

Лешка прижался лицом к стене и заплакал.

Машина возвращалась на Васильевский остров после артобстрела. К

обстрелам давно привыкли, и жизнь в городе не прерывалась. На Исаакиевской

площади женщины убирали капусту. Ряды синеватых кочанов пересекали площадь

из конца в конец. С двух сторон площади торчали деревянные вышки со

сторожами.

Машина объехала площадь, поехала по мосту через Неву, на Васильевский

остров. Там, в узкой улочке, пришлось остановиться. Взрывной волной

перевернуло грузовик с хлебом. Хлеб рассыпался по мостовой. Много хлеба.

Быстро собрались прохожие, оцепили это место и никого не подпускали к

буханкам, лежащим на булыжнике. Люди стояли кольцом, держались за руки и

молчали. Они старались не смотреть на хлеб.

Таким Лешка запомнил Ленинград.

10

Шум боя оборвался неожиданно. Только что рвали воздух разрывы гранат,

катилась по ночному лесу нестройная стрельба -- и вдруг тишина.

"Поп-поп-поп..." -- простучала последняя автоматная очередь, и все стихло.

Слышно было, как падает, с шорохом задевая ветки, тяжелая еловая шишка:

короткая пауза, глухой стук о землю... Тихо. Только похрустывают, шуршат

сухие листья, наваленные сверху на Сергея и Лешку.

Сергей пошевелился, потрогал Лешкино плечо, оно слабо дернулось.

Совсем притих парень. Он молчал с самого вылета, когда загудели моторы

и самолет затрясся, разбегаясь по травяной полосе. В самолете он сидел на

скамейке нахохлившийся, птенец птенцом. Только посматривал иногда на Сергея.

Видно, по лицу пытался определить, когда же будет самая большая опасность.

Не определил, конечно. И потом молчал, когда заходили на посадку, на лесные

костры, и штурман вышел и сказал, что вокруг "пятачка" видны в лесу вспышки

выстрелов и командир спрашивает, что делать. Лешка стрельнул взглядом в

Сергея и с безразличным видом потянулся. Храбрился. Для него ночной полет в

холодном, гудящем и трясущемся самолете был страшней, чем бой, которого он

никогда не видел.

Как это часто бывает, хорошо разработанная операция сразу же пошла

наперекосяк. Их должны были принять на аэродроме командир отряда и двое-трое

самых доверенных партизан, дать им надежного проводника и отправить из

расположения отряда так, чтобы никто больше их не видел. Они сели в самое

пекло боя. Партизаны с трудом удерживали район своего штаба. Бой шел весь

день, продолжался ночью, и ясно было, что против таких сил фашистов им не

выстоять, надо быстрей уходить, спасая людей.

Сергей и Лешка еле успели вылезти из самолета, как какие-то люди стали

впихивать в самолет самодельные носилки с ранеными. Тем, кто грузил раненых,

было не до прилетевших, а где командир, они не знали. Стрельба приближалась,

надо было как можно скорей уходить отсюда, но без проводника это было

бессмысленно. В темноте, среди деревьев уже видны были бледные вспышки

выстрелов. Люди суетились около самолета, пилот кричал на них... Сергей

размотал веревку, служившую ему поясом, дал конец Лешке и приказал крепко

держаться за него, чтобы не потеряться в ночной суете.

Командира они нашли неожиданно быстро. Он был ранен в руку, сидел под

большой елью, а возле него на корточках сидели два бородача и наперебой

что-то ему говорили. Сергею пришлось одного бородатого отодвинуть, чтобы

добраться до командира и заговорить с ним. Усталый, раненый человек дико

посмотрел на него. Сергей его понимал: тут отряд надо спасать от гибели, а

он к нему со своими заботами. Командир ругнулся. В суматохе боя он забыл,

что самолет привезет этих двоих. Человек, который должен был проводить их до

группы Потапа, был убит. Командир предложил Сергею отходить вместе с ними

или лететь назад, но Сергей потребовал проводника. Он имел право требовать

даже в такой обстановке -- у него было задание.

Они услышали взлет самолета, и командир как-то весь посветлел, плечи

расправил, начал подниматься... Раненых отправили, теперь легче. "Отходить!"

Сергей загородил ему дорогу. Он понимал, что еще десять-пятнадцать минут, и

будет поздно. Командир рассвирепел, закричал на него, тогда Сергей закричал

на командира, и тот обмяк, махнул здоровой рукой и сказал, что все равно им

через немцев не пройти.

-- Надо, -- сказал Сергей.