Задержавшиеся

— Нет, я женюсь на тебе, — спокойно сказал он. — Мне наплевать на дар твоего отца и на твои деньги, мне наплевать на всё. Мне нужна только ты.

Я встала с кровати и решительно обняла его, пытаясь передать ему всё накопившееся тепло моей души, всю безысходную решимость, всю надежду на будущее. Пытаясь сдержаться, Анри отступил на шаг, но тут же рванулся обратно и снова подхватил меня на руки.

— Охотничий домик, — прошептала я. — Отвези меня в охотничий домик.

— Хорошо, — без задержки согласился Анри.

— Я оденусь и встречу тебя у входа.

Направляясь в свои покои, я беззвучно прошептала:

— Вот она, последняя ошибка Джулии Фортескью.

* * *

Схватив приготовленный саквояж и тёплую шаль, я заперла мои покои и, всё ещё прихрамывая, поторопилась наружу. Подмигнув вознице, я забралась в карету. Когда Анри вышел на улицу, я уже ждала его.

— Надо же, как быстро подготовили карету, — удивился он.

— Нам повезло. Одному из возниц не спалось, и он вышел подышать свежим воздухом.

Как только карета тронулась, Анри обнял меня, посадил к себе на колени и закутал нас обоих в мою шаль. Он не выпускал меня из рук всю дорогу. Время от времени он целовал меня в висок и тихо выговаривал моё имя.

— Джулия, я слышал о том, что вчера ночью ты встречалась с Дионом наедине. Я никогда не спрошу тебя об этом, но и не позволю ему к тебе приближаться. Даю слово, что он поплатится за то, что посмел тебя ударить. Он больше не появится во дворце, и я сделаю всё возможное, чтобы вышвырнуть его из Алалиреи. -

Анри ласково провёл пальцем по царапине на моей скуле.

— Меня это устраивает. — Я не стала спорить и объяснять, что всё было совсем не так. Было очевидно, что сплетники состряпали что-то особенное из моего ночного приключения, обвинив во всём Диона, но сейчас было не время выяснять отношения. Без моих показаний Диону ничего не грозит, кроме как месть Анри. Развернувшись, чтобы увидеть его лицо, я показала на царапину на запястье. — Вот, посмотри, я где-то поцарапалась, и меня лечили соком тираблиса. — Я выдавила из себя наивную улыбку.

Анри сжал меня так, что я ойкнула от боли в рёбрах.

— Кто лечил тебя соком тираблиса? — Его голос был спокойным и тихим, но за ним ощущалось нечто такое страшное, что меня пробил озноб.

— Не знаю, я была без сознания, но когда проснулась, то узнала тираблис по запаху. Ты прав насчёт целебных свойств, рана почти сразу зажила. Я даже сначала решила, что это сделал ты.

— Я не играю с человеческой кровью, — отчеканил Анри, и я поверила ему. — Мы со всем разберёмся, Джулия, поверь мне. Тебе больно?

— Уже почти нет.

— Я постараюсь не касаться твоих рёбер.

— Не волнуйся, ваш лекарь — гений.

Когда мы подъехали к поместью Анри, он тихо засмеялся.

— Я вспомнил о том, что ты сказала моей матери.

— Что-то грубое?

— В принципе, да. Ты обвинила её в том, что она хотела посмотреть, как её гордый и неприступный сын схватит тебя и бросит на кровать, крича “Моя! Моя!”.

— Тебя шокировала моя грубость?

— Наоборот. Мне понравилось твоё воображение. Это не такая уж и плохая идея.

Когда карета остановилась около охотничьего домика, Анри осторожно вынес меня наружу и поставил на ноги. Попросив возницу остаться в карете, Анри достал ключ из углубления за брёвнами в поленнице. Войдя в дом, он внимательно посмотрел на меня.

— Не беспокойся, я позабочусь, чтобы возница никому ничего не рассказал.

— Я не волнуюсь, Анри. Поверь мне, ты стоишь этого риска.

В глубине моего сознания теплилась надежда, что когда-то он вспомнит эти слова и простит меня.

Анри нежно провёл пальцем по моим губам и потянул меня за собой.

— Я боюсь до тебя дотронуться. Мне кажется, что ты рассыплешься в моих руках.

— Ну уж, ветхой меня ещё не называли.

Анри рассмеялся и прижал меня к себе. Я поцеловала его в подбородок. Прощай, мой король!

— Анри, я забыла саквояж в карете.

— Я принесу.

— Я сама сбегаю, а ты не мог бы согреть мне немного воды?

Беззвучно заперев входную дверь снаружи, я взяла саквояж из рук возницы. Старательно следя за окнами, я обошла дом по кругу, разбросав четыре прозрачных кристалла, создавая непробиваемый магический контур. Потом, бросив кристалл отвлечения около входной двери, я забралась обратно в карету.

— Куда, госпожа Джулия? — спросил возница.

— Что значит, куда? В лес. Ты же знаешь, Кен, что мы с тобой всегда едем в лес, — горько усмехнулась я.

* * *

Рассвело. Я так и не смогла заснуть этой ночью. Сидя на поваленном бревне, мы с Кеном ели хлеб и пинали кусочки грязи, пытаясь попасть в ствол берёзы.

— Хорошо, что вы переоделись, госпожа Джулия, — осторожно начал Кен.

— Если тебе так не терпится, то выскажи всё, что ты думаешь о моём ночном наряде.

— Красивый был наряд, — мечтательно протянул Кен. — Простите меня, госпожа Джулия, уж очень я любопытный. Вы же знаете, что я никому ни о чём не расскажу!