Задиры

Когда я закончил, мне самому понравилась моя работа. Я был готов не пить, не есть, лишь на нее любоваться. Под конец, когда детали были выставлены, я почувствовал гордость за свою работу. Я заметил, что члены жюри, ходившие туда-сюда, возле моей детали задерживались дольше. Они осматривали ее и задавали вопросы. На деталях был номер, но его закрыли, чтобы никто не знал, кто что сделал. Нельзя было с точностью сказать, где деталь португальца, где немца, где англичанина. Многие смотрели на мою работу и спрашивали, чья она. Я прислонился к стене поодаль, никто меня не знал, и мне нравилось наблюдать, как они подолгу рассматривает мою деталь. Потом я спрашивал, можно ли увезти ее с собой в Португалию. Мне сказали, что деталь-победительница должна остаться на месте.

Я получил первую премию по металлоконструкциям, вторым был англичанин, третьим немец. Первым, кто мне сказал, что я победил, был мой коллега, немец. Он подошел ко мне и поднял кверху указательный палец. Потом пожал мне руку и обнял. Все остальные тоже меня поздравили, все двенадцать или тринадцать человек.

Премию мне вручил в мэрии Глазго английский министр труда. Англичане, точнее шотландцы, замечательно все устроили. Конечно, премию нам выдали накануне отъезда, чтобы не расстраивать остальных участников. А на самих соревнованиях вручали только завоеванные медали.

Шотландские девушки — наши ровесницы приняли нас по-дружески, и это тоже пришлось мне по душе. По приезде мы остановились в общежитии для девушек, которые разъехались на каникулы. На следующий день перед домом, где мы жили, он называется Школа королевы Маргариты, стали прогуливаться парами, взявшись за руки, девушки. Время от времени кто-то из нас выходил и начинал беседу, а потом шел с ними гулять и осматривать город. Как поступали мы, португальцы? Мы не ходили по одному, а все вместе пристраивались позади нескольких девушек и шли за ними. Я и еще один испанский парень подружились с двумя англичанками. Одной было шестнадцать, а другой — пятнадцать. Испанец меня подговорил отделиться от остальных ребят.

Я уже знал малость по-английски, а потом научился еще нескольким фразам. Джоан и Эверли повели нас в парк. Испанец и Джоан уселись на одну скамейку, а я и Эверли на другую. Мы сидели в обнимку и целовались. Но если мы пытались пойти дальше, то получали отпор. Они каждый день наведывались в общежитие, даже когда конкурс закрылся. Девушки заходили за нами, но стоило нам повести себя чуть смелее, как они тут же удирали на улицу. На третий день, он нам запомнился больше других, Джоан осмелела: обхватила испанца за шею и поцеловала в губы. Эверли тоже не захотела отстать от подруги: она обняла меня и поцеловала. От удивления я чуть не рухнул и тоже попытался обнять ее. Но они обе поспешили убежать.

Потом Джоан уехала на каникулы во Францию, а Эверли перестала приходить. Я не находил себе места и целыми днями в тоске бродил по улицам, разглядывая витрины. Мне довелось увидеть Эверли еще раз. Я не завтракал и пошел купить булку. Следом за мною в булочную вошла девушка в голубом плаще. Когда она откинула капюшон, светлые волосы рассыпались, я взглянул и обомлел — это была Эверли. Я позвал ее. Она взглянула на меня, словно не узнала. Потом купила хлеб и вышла, не сказав ни слова.

О своей премии я узнал, только когда меня вызвали на сцену. Члены жюри называли имена награжденных участников, страну, которую они представляли, и премию. И все на двух-трех языках. Когда черед дошел до металлоконструкций, меня назвали первым. Я заметил, что меня объявили сначала по-английски, а потом по-португальски. Нас фотографировали, были также две-три телекамеры. Поздравляли. В зале негде было яблоку упасть. У меня такое впечатление, что там труд ценится выше, чем у нас. Мне вручили золотую медаль.

После награждения был большой бал. Музыканты начали что-то играть, но парни и девушки засвистели, и оркестр перешел на музыку, которая нравится молодежи.

Мне было жалко расставаться с этой страной. Это были одни из лучших дней в моей жизни. Мы прилетели в Лондон, потом другим самолетом в Лиссабон. Меня встречали жена и родители. Они уже знали о моей премии, отца так и распирало от гордости. Меня пришли встречать и с завода. Встреча была радостной, я всем показывал медаль и диплом.

Я возвратился на завод. Управляющий меня вызвал и сказал, что он доволен моим выступлением на международном конкурсе, потому что я пока единственный на заводе завоевал золотую медаль. И тем более по специальности, которая на заводе особенно на высоте. Он добавил, что я могу всегда рассчитывать на поддержку предприятия, чтобы труд всегда был мне в радость.