Загадай желание

Рути пожала плечами.

– Просто знаю.

Когда Анна приоткрыла дверь, предусмотрительно не убирая цепочку, то действительно увидела Эда. И, переведя взгляд за его спину, она с радостью отметила, что никаких журналистов на улице не было, только мигали лампочки гирлянд на домах через дорогу.

– Привет, – поздоровался Эд.

– Привет.

– Можно… войти?

Он спросил разрешения. Это что-то новенькое. И на нем не было пальто, хотя на улице стоял мороз.

– Я знаю, что я не позвонил и не написал, чтобы предупредить, что зайду, но я подумал, что, если предупрежу… ты не захочешь меня видеть, а мне нужно было встретиться с тобой, – продолжил Эд.

Анна сглотнула. Он пришел совсем не вовремя. Она действительно была не в состоянии прямо сейчас разбираться с проблемами Эда, но он выглядел каким-то неуверенным, совсем не наглым, и поэтому Анне показалось, что этот визит не из обычных.

– Кофе? – спросила она.

– Было бы здорово, – ответил он.

Она сняла дверную цепочку, развернулась, чтобы пройти в дом, и поняла, что Эд не пошел за ней.

– Входи, – сказала она.

И только тогда он вошел.

Глава 55

– И потом мы вот так кружимся, и я два раза прыгаю звездочкой высоко-высоко, приземляюсь на шпагат, а потом делаю «бол чендж» вокруг Меган, которая играет сразу трех готэмских мудрецов – ее маме пришлось сделать и пришить к костюму две тряпичные куклы с нее ростом, – а после этого я забираюсь на подмостки в форме рождественской елки и съезжаю вниз с горки. И конец – с джазовыми ладошками, конечно же.

Рути потрясла кистями рук в такт Чизкейку, который начал бить задней лапой по колокольчикам на елке, когда Рути закончила импровизированное представление. Эд захлопал в ладоши с таким энтузиазмом, какого Анна никогда от него не видела.

– Рути, это потрясающе. Когда там будет выступление?

– Ты собираешься прийти? – спросила Рути, поднимая Чизкейка на руки.

– Я бы очень хотел, – сказал Эд. – Если ты не против.

– Ты опять опоздаешь? – напрямую спросила Рути.

– Обещаю, что буду вовремя… если мне можно прийти.

Анна наблюдала за разговором отца и дочери. Она вдруг вспомнила, каким был Эд, когда они только встретились, когда он кружил ее в вальсе под песни «Аэросмит» на их свадьбе, когда плакал от счастья в день рождения Рути, когда долгими часами помогал ей отреставрировать камин в викторианском стиле прямо здесь, в этой гостиной. Порой помнить об этих моментах было сложно, как будто боль от разрыва отношений и развода стерла все, что было до него.

– Можешь прийти, – сказала Рути. – Но имей в виду, Сэм тоже придет.

Что? Анна мгновенно выпала из своих мыслей.

– Рути…

– Сэм там будет, – сказала Рути так, будто на нее снизошло озарение. – Я знаю, что будет.

– Я… – начала было Анна.

– Я сделаю еще кофе, – сказала Рути и направилась к выходу из комнаты прежде, чем Анна продолжила предложение.

Анна взяла кружку и сделала глоток остывшего и довольно противного напитка. Она поставила кружку обратно.

– У Сэма не все гладко сейчас, – заговорил Эд.

Анна не знала, что ответить, поэтому просто обозначила факты:

– Он вернулся в Цинциннати. У него не было в планах приезжать сюда снова. Я старалась не давать Рути слишком привязываться, но…

– Ты разговариваешь с тем идиотом, который купил ей совершенно неподходящего кота, – сказал Эд. – Стоит кому-то хорошо к ней отнестись или заступиться за нее, она тут же привязывается. Если я что-то и знаю о своей дочери, то именно это.

Анна кивнула.

– Ты видел новости?

– Николетта следит за новостями о знаменитостях. Это она мне сказала, кто такой Сэм… ну, чем он занимается и насколько известен там.

Анна покачала головой.

– Он мне не сразу сказал. Я думала, он…

– Отличный парень, щедро одаривший тебя вниманием, которого ты заслуживаешь? Тот, кто принимает и обожает Рути именно такой, какая она есть? – Эд немного помедлил, прежде чем продолжить: – Тот, кто лучше меня.

– Эд…

– Нет, честное слово, это правда. Признаю, что я был худшим мужем, худшим бывшим мужем и довольно хреновой пародией на отца.

– Ты не всегда был худшим мужем, и вообще-то у меня не было других мужей, чтобы сравнивать, так что…

Эд покачал головой.

– Не оправдывай меня, Анна. Я отвратительно вел себя по отношению к тебе. Как только у Рути появились признаки отклонений, я слился, потому что не знал, что делать. Я не знал, как со всем этим справиться. Я оттолкнул ее и тебя оттолкнул, потому что испугался, а потом продолжал отталкивать вас, потому что был придурком. – Он вздохнул. – А ты приняла вызов, стучала во все двери в поисках решений и помощи для нее, для нас, а я только и мог что думать: «За что это Рути?» или «За что это нам?». «Что мы натворили, чтобы заслужить такое?» Я воспринимал нашу прекрасную и умную дочь и все, что с ней связано, как нечто ужасное, и я себя за это никогда не прощу.

Анна не знала, что сказать. Она не понимала, чем вызвано это откровение и почему именно сейчас, но, если Эд и правда так считал, безусловно, это было хорошим знаком.