Загадай желание

– Тебе мало того, что в нас всюду тычут камерами со вчерашнего дня? – резко бросила она ему. – Я пытаюсь непринужденно общаться с Джеромом, а больше похоже, что я из семейства Кардашьян.

– Тионна, – сказала Френки, пододвигая стулья, чтобы всем было куда сесть. – Дай своему брату секунду.

Тионна резко повернула голову, из-за чего ее волосы взметнулись в воздух.

– А вот теперь я точно уверена, что что-то случилось. Если даже ты стала вежливой. Ты так не разговариваешь. Ты продуктивная, организованная и иногда с приветом, если выпила текилы, но…

– Помолчи, Тионна.

Их мама прервала ее таким тоном, которым обычно делала им замечания, когда они оба еще жили с родителями и возвращались позже обозначенного времени. Этот тон не предполагал лишних вопросов или споров. И Тионна замолчала.

– Мне принести вам еды или чего-нибудь выпить? – предложила Френки.

– Нет, – ответил Сэм, вздохнув. – Мам, садись, пожалуйста.

Он сделал несколько шагов к ней, надеясь усадить ее на стул, но мама стала размахивать руками и дергать плечами, как обычно делала, когда раздражалась из-за сплетничающих подруг в церкви.

– Я не хочу садиться. Я хочу знать, что происходит, Сэм. По новостям передают, что ты теперь не едешь в Даллас. Что возникла проблема. А нас сажают в машину и привозят сюда, как и говорит Тионна. Я занималась подготовкой вечеринки для сбора пожертвований в пользу церкви.

– Я пойду, – сказала Френки. – Оставлю вас одних.

– Нет, – сказал Сэм. – Останься. Пожалуйста.

Сэм посмотрел на отца, который ни слова не произнес с тех пор, как вошел в комнату. Ничего необычного для ситуации, когда мама и Тионна говорят за всех присутствующих, но сейчас было что-то многозначительное в его молчании. Как будто он немного догадывался о том, что происходит.

Сэм сцепил руки в замок и оперся на письменный стол.

– Мама, прости, что тебе пришлось через все это пройти. И вы все простите за весь этот цирк, который творится вокруг, и за то, что вы узнали все из новостей, а не от меня, но… – Он сделал вдох. – Но это правда, сделки с «Далласскими диггерами» не будет.

– Но почему? – подпрыгнула Тионна. – Ты говорил, что там все схвачено. Я рассказала людям… Я сделала предзаказ мерча!

– А я говорил тебе ничего этого не делать, – напомнил Сэм. – Я сказал, что в таких делах можно быть уверенным, только когда чернила на бумаге уже высохли.

– Они передумали? – продолжала Тионна, ерзая на стуле. – Или ты? Ты струсил перед сложным вызовом? Или «Бизоны» предложили тебе невероятную кучу денег, чтобы ты остался?

– Тионна, – сказал Альберт. – Можешь хотя бы раз в жизни думать не только о себе и послушать, что хочет сказать твой брат? – Он слегка поправил воротник. – Мы бы не сидели здесь, если бы на то не было причин.

Он говорил ровно столько, сколько нужно было, и ровно тогда, когда это было необходимо. Его отец был немногословным человеком, но его слова всегда заставляли людей замереть и слушать внимательно. И тот факт, что его отец каким-то образом понимал всю серьезность ситуации, подтолкнул Сэма.

– «Диггеры» передумали, – сказал он. – Мне пришлось сдать кое-какие тесты перед подписанием контракта, и… результаты одного теста оказались неудовлетворительными.

Звучало так, будто он говорит об оценках за экзамены в школе, а не о генетическом анализе. Но речь шла не о проваленном экзамене, который можно было бы пересдать, оставшись на второй год. Не было никаких вторых шансов, никакого способа изменить результат.

– Что за тест? – поинтересовалась Тионна. – Какая-то математика для НФЛ или типа того? Странно, я знаю столько спортсменов, которые даже по буквам не смогут написать «НФЛ», а ты ведь такой умный…

– Это медицинские тесты.

Ему нужно было говорить прямо. Сначала факты, потом эмоции. Один из его родителей все равно в порядке. Это был бы удар ниже пояса от судьбы, если у них обоих обнаружился бы этот ген. Шансы Тионны были пятьдесят на пятьдесят. Как у подброшенной монетки.

Сначала изменилось выражение лица его мамы. Одно дело – проницательность отца насчет причин их собрания, и совсем другое – взгляд матери, изменившийся в мгновение ока. Она поняла, что случилось что-то плохое, по одному только слову «медицинские».

– С тобой что-то не так? – Тионна схватила ртом воздух. – И что же? В смысле, ты же самый здоровый человек из всех, кого я знаю. Тебе прописали лечение? Какое лечение?

– Тионна, – сделала замечание мама. А затем посмотрела на Сэма. – Что бы это ни было, Сэм. Что бы они ни нашли. Не нужно бояться. Просто скажи нам.

Внезапно в горле у Сэма пересохло, и от одной только мысли о том, чтобы произнести эти слова, а на самом деле даже одно слово, на сердце стало тяжело, будто он собирается разрушить целый мир. В номере воцарилась тишина, откуда-то послышались звуки музыки. Может быть, на улице, а может, в соседнем номере люди ждали Рождества или уже начали праздновать его заранее. Эта музыка совсем не соответствовала ситуации. Но нужно было завершить начатое.