Загадаю Тебя

– Пишу-пишу, – мужчина торопливо движется к доске и берёт мел.

– Я не пойму, есть желающие присоединиться и вылететь из школы за четыре месяца до сдачи экзаменов? – взгляд коршуна проходится по каждому из нас.

Класс, наконец, затихает. Проблемы со Степанцовой никому не нужны. Она у нас женщина злопамятная.

– Запишем тему, одиннадцатый класс, кхе-кхе, – прокашлявшись, робко предлагает физик. – Итак, «Напряжённость электрического поля».

– Ещё какая! – ворчит себе под нос Нина Андреевна.

Делегация, во главе с ней, удаляется. Виссарионович просит открыть учебники и начинает бубнить, рассказывая нам тему параграфа. Только вот беда, его слушает разве что Колобкова. Остальные активно переписываются в общем чате.

Я, разнервничавшаяся из-за Сеньки, тоже на неопределённое время выпадаю из урока. Рисую что-то на полях, думаю о том, чем закончится её визит к директору. В какой-то момент достаю телефон и читаю многочисленные сообщения одноклассников.

Семака: «Если дружба, то только такая)))»

Рита Бэйба: «Бриж ударила его чётко в глаз. Не ожидал, Никитос поймать такой приход.)

Толя: «Она рожу ему расцарапала. До крови. Видали?»

Цыпа: «И клок волос выдрала. Реально. Вон он валяется на полу»

Виталя: «А-ха-ха»

Ира Кривонос: «И правда!»

Ерохин: «Этот шезоид не видит что его никто не слушаит? Кому чё втирает?»

Семака: «Кому-кому… Колобку. Она вон с открытым ртом своего краша слушает»

Рита Бэйба: «ржу)))»

Толя: «Сеньку выгонят из школы, как думаете?»

Номер Один: «Да сто пудов. Комиссию ж итак собирали на прошлой неделе. Испытательный срок дали типа. Оценки исправить и поведение»

Семака: «Исправила…»

Крис: «Что там у вас произошло?»

Номер один: «Авдеев – лох. Баба навтыкала»

Ерохин: «Зослужил»

Modnitzza: Поддерживаю! (злой смайл)»

Крис: «РЕБЯТ??? АУУУ!!!»

Толя: «Не фиг прогуливать!»

Крис: «Я болею вапщет! Мать банки вон ставит. Чё с Авдеевым, колитесь???? (знак мольбы)»

Семака: «Слишком весело провёл свой др»

Вова Бобёр: «Отпразновал, так отпразновал…»

Тома: «ОтпразДновал, неучь»

Ира Кривонос: «НеуЧ пишется без Ь знака»

Семака: «пхах))))»

Цыпа: Миронову жалко.((( Сидит, лица на ней нет»

Modnitzza: «Ты дура? Она ж это прочитает!!!»

Цыпа: «И чё? Выражаю женскую солидарность. Авдеев – козёл»

Ерохин: «Жилеть надо не Олю, а его. Дебил»

Ира Кривонос: «жАлеть. Проверочное слово жАлость»

Крис: «БЛИИИИИИН! ОФИГЕЕЕЕТЬ! Я ток что увидела этот трындец в другой группе. Миронова, прими мои соболезнования (грустные смайлы и разбитое сердце)»

Где-то тут я удаляюсь из группы. Не потому что обижаюсь на ребят, а потому что просто не хочу видеть эти сообщения.

Жалость – точно не то чувство, которое мне нужно. Да и в женской солидарности я как-то особо не нуждаюсь...

*********

Выбрав траекторию, бью ногой по мячу.

Ерохин снова пропускает. Лупит по деревянному полу спортзала руками и выдаёт пару-тройку забористых ругательств.

– Семь два. Ееее! Мы выиграли! Разнесли фактически! – орёт Борька.

– Только потому что за вас играла Миронова, – недовольная итогом игры Семакина сдувает прядь волос со лба.

– Да, наш Роналду сегодня в ударе.

– Красавчик, Оль, – отбиваем с мальчишками друг другу пять.

– Через три минуты звонок. Дуйте переодеваться, – громко объявляет физрук.

– О, ребят, Соколов вернулся, – Ритка показывает пальцем в сторону двери.

– Димон, ну чё там?

– Где Авдей?

– В медпункте зализывает раны.

– Почему вас так долго не было?

– А с Сенькой что?

– Директриса сильно вас песочила? – одноклассники тут же налетают на него с вопросами.

– Хреново всё, – выдаёт он «ёмко».

– Ну говори уже, давай! – психуя, торопит его Цыплакова.

– Одиннадцатый класс, вы чего там столпились? Я же сказал, чтобы шли переодеваться! – недовольно гаркает Евгений Александрович.

– Пошли, – девчонки тащат Соколова в раздевалку и уже там повторно припирают его к стенке.

– Колись, чё там было!

– Харэ душить меня, Семакина! – сбрасывает с себя её руки. – Короче, предков Бриж вызвали. Пришла матушка. С бодуна конкретного.

– Соколов, – выразительно на него смотрю.

– Ну… Мне так показалось, – исправляется он, встретившись со мной взглядом.

– И?

– Я подслушал маленько…

– Да рассказывай уже! – галдят ребята.

– Тшшш!

– Плохи дела, – продолжает говорить загадками.

– Выражайся конкретнее, Соколов, иначе я тебе наваляю! – Семакина угрожающе сдвигает брови к переносице.

– Давай-давай. И вышвырнут тебя, как Сеньку.

– Чего?

– Того. Выгоняют её. Теперь уже точно.

У меня от этой новости сердце замирает, переставая стучать.

– Экзамены через четыре месяца, зачем исключать? – расстроенно бормочет Боря.

– Пугают может? – предполагает Семакина.

– Ни фига. – Дима отрицательно качает головой. – Личное дело, вроде как, готовят к выдаче. Классухе нашей поручили.

Нет-нет-нет!

– Оль, ты куда? – кричит мне кто-то в спину.

– Миронова!

Не отзываясь, поднимаюсь по ступенькам. Пересекаю спортзал и выхожу в коридор как есть, одетая в мальчишескую футбольную форму.