Загадаю Тебя

– Потому что не хочу слышать всё это! – девчонка всплёскивает руками. – Мне ты нужен здоровым и на долгие-долгие годы, ясно?

– Ясно-ясно, – он поглаживает её по голове. – Прости дурака. Не реви. Бог даст, ещё поживу маленько, мозги тебе покомпостирую.

Она шмыгает носом.

Вроде как успокаивается.

– Нам надо поговорить, – произносит тихо.

– Список приглашённых куда деть? – осведомляется Сеня. Дед отмахивается и она, кивнув, убирает его в сумку. – Пацаны, подышим воздухом, а? – аккуратно намекает на то, что Олю и Корнея нужно оставить наедине.

*********

О чём говорили Корней и Оля? Мне кажется, что речь шла о матери. В любом случае, я не считаю, что имею право допрашивать Олю.

Отказавшись от предложения Сени, просто сижу и смиренно жду её в коридоре больницы. Вот уже успел переговорить с лечащим врачом старика и даже сунуть взятку ему в карман, попросив, чтобы получше приглядывали за Степанычем и провели все необходимые обследования.

– Богдан. Ты здесь?

Отвлекаюсь от плаката, наглядно демонстрирующего стадии рака.

Не спрашивайте, зачем я начал его изучать. Я просто хотел скоротать время.

– Всё в порядке? Ты успокоилась? – всё-таки не получается удержаться. Заправляю прядь волос за ухо, костяшками пальцев провожу вдоль розовеющей скулы.

– Да.

Оля смущается, но не отодвигается в попытке отстоять свои границы.

– Есть ещё кое-что…

– М?

– Дед просил тебя позвать. Может, не пойдёшь? Я скажу, что не передала тебе его просьбу.

– Оль, это несерьёзно. Я зайду к нему, жди меня тут. Там на лавочке сок и шоколадка, поточи.

– Не надо, а. Ничего хорошего ты там не услышишь.

Да и пофиг.

– Я щас вернусь, – ободряюще подмигиваю ей и уверенной походкой направляюсь в палату к деду Мухомору, ни с того ни с сего возжелавшему меня лицезреть.

Странно. Ни нервничаю, ни переживаю от слова совсем. Ощущаю внутри полное спокойствие и умиротворение. Хоть и знаю, что ожидать от этого старика можно чего угодно.

– Явился не запылился! – цедит тот, стоит мне закрыть дверь за спиной.

– Ещё раз доброе утро, Корней Степаныч.

– Доброе оно было до тех пор, пока вы всей гурьбой сюда не притащились, – ворчит он недовольно в ответ. – Чего встал там? Ближе подойди, я без ружья.

Выполняю его приказ. Когда кивает на стул, сажусь. Когда достаёт из-под подушки принесённые Олей шахматы, вопросительно вскидываю бровь.

Он раскладывает на постели ладью и принимается с невозмутимым выражением лица расставлять фигуры.

– За то, что начистил фюреру пятак, спасибо, – выдаёт он неожиданно.

– Обращайтесь.

– В остальном ничего не изменилось. Не думай, что заработал с десяток очков вперёд. Я по прежнему настроен отстрелить кокушки тому, кто посмеет обидеть мою Ольгу.

– Я вас отлично понимаю.

– Да ни хрена ты не понимаешь! – порывисто отмахивается он. – Валяй давай, – уступает мне право первого хода.

Не к добру.

– С чего вы взяли, что я собираюсь обижать её? – отправляю пешку вперёд.

– Потому что такие, как ты, по-другому не умеют. Попользоваться и бросить – вот и вся цель.

– Вы ошибаетесь.

– Ой, поживи с моё а… Одну дуру уже чуть не потеряли безвозвратно. Убивалась за таким же москалём-павлином, еле в чувство привели.

– И что, теперь всех под одну гребёнку? Если москвич, то автоматом негодяй, по-вашему?

– Как правило, да. К тому же, видали мы твою семейку. Впечатление произвела неизгладимое. Нечего моей внучке делать в этом гадюшнике.

– Вообще-то, я сейчас живу отдельно.

– Ага. В квартире, купленной батей-бизнесменом? – скептически фыркает.

– Нет, снимаю.

– Снимает он! На батин лавандос? – презрительно выкатывает.

– Снова мимо. На собственные деньги. Я работаю.

– Работничек… И где же? У бати в офисе за столом сидишь и распиваешь кофэ?

Явно решил довести меня до ручки, но на колкости в свой адрес я реагирую абсолютно ровно.

– Чего заткнулся? Вещай.

– Думаю, – почёсываю нос и решаю сделать ход конём. – Вам интересно про работу…

– Вообще неинтересно.

– Если вкратце, – продолжаю, несмотря на его неуважительный комментарий. – Мы с ребятами создаём софт.

– Чё?

– Программы и приложения. Для компов, смартфонов, – расшифровываю, чтобы ему было понятно.

– Ну ясно, так-то не мешки разгружать.

– Надо будет – и мешки разгружать пойду.

– Ага. Сиди во то, кнопкотыканием своим занимайся.

– А чё?

– Да ничё. Насмешил! Зеркало дать? Себя-то видел, его высочество грузчик?

– То есть, согласно вашим убеждениям, грузчик должен выглядеть исключительно определённым образом. Так, что ли?

– Что ли да. На шмотьё своё посмотри и причу.

– С волосами-то что не так?

– Ты меня утомляешь. Играй молча! – сердито рявкает, и, собственно, последующие минут десять-пятнадцать нашей партии проходят в относительной тишине. Относительной, потому что он то и дело отпускает язвительные реплики касаемо моей игры и недалёкой (по его мнению) логики.

Что ж. Стоически терплю его старческие заскоки. Все мы помним известную пословицу. Смеётся ведь тот, кто смеётся последним, верно?

– Прекращай давай, клинья подбивать к моей внучке. И без тебя судьба у неё была несладкая!

– Разумеется, учитывая, что всё своё детство она провела с вами, – хмыкнув, выдаю в его же манере.