Загадаю Тебя

– А мне кажется, что нет. Витаешь в облаках, не следишь за ходом лекции, не пишешь.

– Это только сейчас было, – зачем-то перед ним оправдываюсь.

– Ты и на механике не особо была вовлечена в процесс.

– Ерунда.

Выходим в холл. Идём к лестнице и вместе с толпой наших ребят спускаемся на первый этаж.

– А матанализ?

– Что матанализ?

Шагаем к гардеробной.

– Ты опоздала! – отчитывает он меня строго.

– Немного. На пару минут всего задержалась.

– Оль, это недопустимо! Видела, как Громыко на тебя посмотрела? Точно теперь жди неприятностей во время сессии.

– Не думаю, что она специально станет меня валить...

– Если станет, то тебе несдобровать. Что вообще с тобой такое? Ты случаем не забыла, где учишься? Скоро первая сессия.

– Не так уж скоро.

– Завалишь, вернёшься в своё Загадаево. Куда пойдёшь? На завод по производству сгущёнки? Что ещё у вас там делать. Коров доить?

– Слушай, – эта его воспитательная беседа как-то резко начинает напрягать. – Не нужно так про то место, которое мне дорого. Всё со мной нормально, ясно? – застёгиваю молнию на куртке.

– Я вижу ситуацию несколько иначе.

– Мне пора, извини, – закидываю рюкзак на плечо.

– Торопишься к своему мажору? – интересуется он мрачно.

– Увидимся в понедельник.

Проигнорировав последний вопрос, направляюсь к выходу. Лавируя меж щебечущих студентов, непроизвольно думаю о словах, сказанных Антоном. Так-то, если не раздражаться, истина в них есть. Я действительно стала много отвлекаться и часто уходить в себя. Слишком нервничаю из-за всего того, что творится. История с заявлением матери подарила мне не одну бессонную ночь…

Замечаю фигуру Богдана и ускоряю шаг. Он, как всегда, ждёт меня после занятий, чтобы проводить. Причём это никогда не зависит от того, сколько пар у него самого.

– Привет. Ты уже вернулся? Как всё прошло? – встревоженно спрашиваю, когда подхожу ближе.

Целый день провела как на иголках. Очень переживала, ведь Богдана сегодня вызвали в полицию.

– Всё нормально.

Нормально.

Нормально ли?

Скажет ли он мне правду?

– Ты домой, Оль?

– Да.

– Идём.

Следуя хорошо знакомому маршруту, пешком добираемся до метро.

– Что теперь будет?

– Ты о чём?

– Брось, Богдан. Я же прекрасно понимаю, что тебе грозит нечто серьёзное.

– Оль…

– Мне нужно было пойти в отделение и написать встречное заявление. Ещё можно это сделать? Я готова, – с надеждой на него смотрю.

– Не нужно никуда ходить.

– Эти неприятности у тебя из-за меня, – окончательно скисаю, совсем расстроившись.

– Оль, – останавливаемся перед входом в метрополитен. – Я всё утрясу. Не о чем беспокоиться.

Он говорит очень уверенно, но меня всё равно терзают смутные сомнения.

– Дед сказал, что мама требует компенсацию в миллион рублей? Это так, да?

Богдан усмехается.

– Какой позор…

– Завязывай грузиться на этот счёт.

– И всё-таки мне нужно пойти в отделение.

– Никуда ты не пойдёшь. Закрыли тему. Ты, как всегда, голодная?

– Нет.

Обманываю конечно. Сегодня кусок в горло не лез на нервной почве.

– Надо где-нибудь перекусить.

Спускаемся в метро. Садимся на свой поезд.

Уже там, в вагоне, моя нервная система даёт очередной сбой. Стою, чуть ли не плачу. Снова так обидно становится. Так стыдно!

То, что я испытываю сейчас по отношению к матери, ужасно. Нельзя так говорить, но я её практически возненавидела после всего произошедшего.

Приступ деда.

Шантаж.

Неужели ей совсем плевать на нас? Как такое возможно?

Богдан берёт меня за руку и молча притягивает к себе.

Моя щека касается ткани его пальто.

Закрываю глаза.

Прижавшись к широкой груди, слушаю стук колёс.

Хорошо. Спокойно. Только так прихожу в себя.

– Зайдём сюда. Ты как? Не против?

Уже на улице предлагает зайти в какой-то пафосный ресторан.

– Давай не надо. Я не голодна.

Мой желудок с этим категорично не согласен, но кто ж его спрашивает.

– А я, честно говоря, чем-нибудь закинулся бы…

Конченая эгоистка. Совершенно не подумала о том, что он сам хочет есть.

– Прости, пожалуйста. Может, сюда? – предлагаю, заприметив знакомое местечко. – У них есть салаты, первое, горячие блюда.

Смотрит на вывеску. Вижу, что сомневается, ведь заведение явно не того уровня, к которому он привык.

– Там очень вкусно. Блинчики – просто объедение, ты непременно должен их попробовать, идём!

– Чур я угощаю. Не обсуждается.

*********

– Как вам наше осеннее меню? Грибной суп понравился? Пицца? Паста? – официантка в очередной раз обращается как будто бы исключительно к Сухорукову.

И вот открытие: мне это совершенно не нравится.

– Всё отлично, спасибо, – отзывается Богдан.

– Что-нибудь ещё желаете?

Таким тоном это произносит, словно флиртует. И нет, знаете ли, мне не кажется.

– Кофе? Чай? Десерты?

– Принесите, пожалуйста, блины. Вот эти, – намеренно не произношу какие, а показываю пальцем. Ну, чтобы хоть как-то отвлечь эту девушку от парня, который пришёл сюда, между прочим, со мной.

– Хорошо. С сыром и ветчиной, – записывает, лишь мельком взглянув в меню, которое я держу в руках. – Что для вас? – улыбаясь во все тридцать два, поворачивается к нему.