Загадка белого «Мерседеса»

— Мне очень жаль, но дело обстоит именно так, как я вам сказал. Ваш муж был найден мертвым в Амстердаме. Я расследую его смерть, потому что она была вызвана намеренно лицом или лицами неизвестными, как педантично формулируют это англичане.

Она сжала пальцы на своем пустом бокале; ножка сломалась с сухим маленьким щелчком. Она посмотрела на свою руку, на него, оглядела комнату.

— Нам бы хотелось, чтобы вы рассказали все, что может помочь объяснить эти обстоятельства.

— Да… Я понимаю. — Она осторожно положила разбитый бокал в пепельницу. — Я думаю, инспектор, что мне лучше попросить вас пройти ко мне. В общих комнатах отеля слишком много ушей.

Он кивнул и поднялся. У нее была привлекательная походка; держалась она прямо.

Ее гостиная была похожа на ее спальню, которую ван дер Вальк мог себе представить, оглядевшись вокруг. Эта элегантная шелковистость повсюду; она показалась ему мерзостной. Китайский мопс от ужасного рычания перешел к визгливому лаю и снова к рычанию; у овчарки стала дыбом шерсть.

— Нет, нет, детки, отправляйтесь в спальню и ведите себя тихо.

Он любил духи, но здесь их запах был слишком силен. Мебель в стиле ампир была здесь самой роскошной. Подобно хозяйке, мебель легко могла оказаться подлинной. Эта идея позабавила его. Вот он, тут, спокойно болтает с женщиной, которая вполне может быть убийцей, а он думает о том, подлинная ли у нее ампирная мебель. Но не так уж это было и глупо. Эта женщина была похожа на мебель. Она может вам не нравиться, но у нее есть свой стиль и своя цена.

Ее рука сделала жест, приглашающий его сесть; кольцо с алмазом снова бросилось ему в глаза и напомнило другую аналогию, которая, быть может, помогла ему. Эта женщина тоже была алмазом. Она внесла свой вклад в необычную жизнь Жерара де Винтера. Она отшлифовала некоторые его грани. Он скрестил ноги и уставился на нее тусклыми глазами, ожидая, пока она заговорит. Мяч у нее, посмотрим, как она его поведет.

— Вижу, что должна довериться вам. Вы не успокоитесь, пока не узнаете о моих отношениях с мужем. Да, курите, если хотите. Галуаз? Нет, спасибо, не для меня, я их не переношу… Да, я курю, но только с фильтром. Я не знаю, с чего начать. С начала, вы скажете. Ладно. Я вышла за Жерара, когда была молоденькой и неопытной девушкой. Я из здешних мест, родом из Остенде. Моя мать еще жива, отец умер несколько лет назад от болезни бронхов. Он был парикмахером, лучшим в Остенде. Мать продала дело после его смерти; она живет теперь в Брюсселе.

…Нет, я не единственный их ребенок, оставшийся в живых. У меня был брат, но он заболел туберкулезом во время войны. Умер в Давосе в сорок восьмом… Да, похоже на то, что вся сила в нашей семье досталась женщинам. Это что-нибудь вам говорит? Разве так не часто бывает? Вы в Бельгии, инспектор; у нас многие женщины имеют собственное дело.

Жерар, да. Здесь он был личностью. Не скажу видной, но его, безусловно, знали. Я думаю, что он всегда жил здесь, да, насколько мне известно. Не знаю, как во время войны; он никогда об этом не говорил. Но он владел делом с войны, а до этого оно принадлежало его отцу. Нет, современный вид отелю придала я, у него всегда было доброе имя, и дела шли хорошо. Наш брак, — о, я буду откровенна, вы увидите, — не был удачным. Нет, никогда, с самого начала. Я не знаю, какая женщина была ему нужна. Он всегда был замкнут, называйте это как угодно. Скажете, что это — моя вина, если хотите, мне все равно. Я не домашняя хозяйка, признаю. Меня тошнит от домашнего хозяйства. Может быть, его разочаровало то, что у меня не было детей… Он никогда не упоминал об этом, а я его никогда не спрашивала… У него была привычка уезжать… Не знаю куда, меня это не интересовало.

Я не стыжусь того, что я деловая женщина; с чего бы мне стыдиться? У меня это хорошо получается. Конечно, я удвоила стоимость отеля: оборот, прибыль, все. Это всегда было хорошее здание и на хорошем месте, да. Но ужасно старомодное — кухня в подвале, повсюду водопроводные трубы. Теперь при каждом номере свой душ, и кухня целиком современная. Эти детали, возможно, для вас ничего не значат, но я профессиональная хозяйка гостиницы и горжусь этим. И известна как хозяйка гостиницы.

Да, постепенно у него появилась склонность уезжать все чаще и чаще и на более длительные сроки. Последний год я почти его не видела. Но он был справедлив; если я хотела отдохнуть или даже устроить себе каникулы, он занимал мое место. Я тоже хочу быть справедливой: он не был скуп. У меня нет к нему претензий, мы никогда не ссорились. Хотите чаю? — спросила она внезапно. — Я скажу, чтоб прислали.

— Но он был скрытным? — спросил ван дер Вальк. — Вы не спрашивали; но он скрывал то, что делал, куда ездил, кого видел?

— Это было его правом. Я знаю, смутно, что он много времени проводил в Германии. Я предполагала, что у него должна быть где-нибудь женщина, хотя он этого никогда не говорил. Что же касается того, что он делал, — понятия не имею.

— Я ценю вашу откровенность. Это нам очень поможет.