Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Садись пиши! — торопил Виктора «командир».

— Мужики, может, хоть руки развяжете — я ногами писать не умею. — Виктор тряхнул перед ним веревками.

— А мы-то думали, что в вашей шпионской школе и не такому учат, — хмыкнул главный актер этого смертельного спектакля и сделал знак своему подручному.

Тот достал из-за пояса нож и разрезал веревки, они упали на пол. Виктор сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, покрутил кулаками, поводил плечами, чтобы разогнать застоявшуюся кровь, и наткнулся на взгляд главаря.

— Ты че! А ну… — осекся тот, и его лицо перекосила судорожная гримаса. Правая рука дернулась к пистолету, но уже было поздно.

Невиданная ярость умножила силы разведчика. Он, даже не почувствовав тяжести деревянного стола, одним рывком поднял его в воздух и припечатал к стене врага. Провокатор так и не успел навести на него пистолет — раздавленное тело бесформенным кулем сползло на пол. Голову верзилы размозжил сокрушительный удар табуретки. Не мешкая ни секунды, Виктор подхватил оружие своих врагов, распахнул окно и выпрыгнул в палисадник. Коротким броском он метнулся под сеновал и оглядел двор. Часовой по-прежнему продолжал безмятежно лузгать семечки. Внутри сеновала чуть слышно погромыхивали вилы. Путь на свободу был открыт. Виктор оттолкнулся от стены, перемахнул через плетень и изо всех сил понесся к лесу. В ушах его свистел ветер.

Глава 12

Полковник Утехин с трудом сдерживал нарастающую брезгливость к захваченному оперативной группой СМЕРШ Волховского фронта диверсанту Псковской разведшколы «Цеппелин». Здесь, в камере внутренней тюрьмы наркомата, он даже отдаленно не напоминал того затравленного зверя, который, попав в западню, отказываясь сдаваться, ожесточенно сопротивлялся до последнего. Группа захвата, потеряв одного убитым (еще двоих ранило, но легко), взяла диверсанта в плен, лишь когда удалось незаметно подкрасться к нему с тыла и оглушить прикладом. На первых допросах он еще пытался хорохориться, но впереди замаячила угроза расстрела, и он поплыл как студень. Надеясь выторговать себе жизнь, арестованный с собачьей преданностью ловил каждый взгляд и жест следователя. Бывший сержант и бывший заместитель командира взвода Красной Армии интересовал Утехина только по одной причине — он проходил подготовку в Пскове, где, по данным Петренко, должен был находиться разведчик Северов — Бутырин.

За все время допроса — а он продолжался уже битый час — ничего обнадеживающего услышать не удалось. Диверсант Бурый, уже третий курсант Псковской разведшколы, специально доставленный на Лубянку, чтобы перепроверить данные нашего разведчика, спасая свою шкуру, с готовностью называл имена, фамилии и клички агентов, перечислял известных ему инструкторов и преподавателей, но Виктора Бутырина в их числе не оказалось. Утехин в который уже раз пытался наводящими вопросами вывести на него Бурого, но тот как заведенный твердил о своей невиновности; из него, как из дырявого решета, сыпались подробности о звериных нравах в «Цеппелине» и прочие малосущественные мелочи, но только не то, что в первую очередь интересовало контрразведчиков.

Утехин тщетно пытался вытащить из Бурого хоть что-нибудь, но различные приемы и уловки не давали результата. Информация Петренко об отправке Северова из Глухова в «Цеппелин», похоже, оказалась ошибочной. Помимо Бурого и двух других, ранее захваченных в плен гитлеровских агентов, это, к сожалению, подтверждала и направленная недавно в Псков специальная оперативная группа СМЕРШ, — она также не смогла обнаружить никаких следов разведчика. Ситуация зависла, и он мысленно смирился с тем, что ни Бурый, ни кто другой ее уже не прояснит.

В это самое время дверь в камеру приоткрылась, и дежурный пригласил Утехина к телефону. Вместе они прошли на пост, и полковник наконец получил радостное известие: шифровальщик доложил о срочной радиограмме, поступившей от псковской разведгруппы. По его бодрой интонации Утехин догадался, что связь с Северовым установлена, поэтому он немедленно прервал допрос и отправился в Восьмой отдел.

Специалисты-криптографы не отрываясь сидели над донесениями. Дежурный, поджидавший Утехина на входе, тут же провел его в отдельную комнату и положил перед ним расшифровку радиограммы.

Утехин, забыв про стул, склонился над ней, бегло прочитал текст, и от сердца сразу отлегло. Операция «Дядя», несмотря на, казалось бы, непреодолимые трудности, возникшие в самом начале, все-таки имела шансы на успех. Северов, судя по донесению, времени даром не терял: он не только сумел закрепиться среди постоянного состава школы, но и активно начал готовить почву для будущей операции. Лишним подтверждением тому являлись перечисленные им в шифрограмме фамилии: Босс, Дуайт-Юрьев, Глазунов и Рутченко. Торопясь наверстать упущенное, разведчик срочно запрашивал в Центре все имеющиеся на них материалы.