Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Бланк шифрограммы, содержавший всего десять — зато каких! — строк, жег руки Утехину, его так и подмывало немедленно отправиться к Абакумову, но, когда волна первой радости улеглась, он решил не торопиться с докладом. Хорошо зная, как тот относился к сырым, не проработанным как следует предложениям, он возвратился в свой кабинет и прежде всего позвонил в архив. Его просьба срочно вытащить оперативные материалы на проходивших по шифрограмме Северова фигурантов вызвала у архивистов лишь горестный стон. Накануне Курского сражения тайная война между разведками приобрела невиданный размах, и работники архива захлебывались в потоке обрушившихся на них запросов. Утехину с трудом удалось уговорить их проделать эту поистине титаническую работу к исходу текущего дня.

Оставшись один, он отложил в сторону текущие дела и попытался разобраться с тем, как в сложившейся ситуации, когда рядом с Северовым не было Гальченко, решить задачу, которая находилась на контроле у самого Сталина. Но в суматохе дня он так и не смог сосредоточиться — телефонные звонки и доклады подчиненных постоянно сбивали с мысли, — и лишь поздно вечером, когда на стол легла справка из архива, он снова вернулся к ней.

Архивисты добросовестно отработали свой хлеб. «Прошерстив» даже довоенные дела, и они кое-что накопали. Лица, указанные в шифрограмме, были известны органам контрразведки, и хотя материала на них оказалось негусто, можно было понять, на что рассчитывал Северов. Он пытался найти у врага уязвимое место, но, к сожалению, констатировал Утехин, все они оказались матерыми шпионами. Тем не менее, полковник решил сам просмотреть дела фигурантов, чтобы вникнуть в них и найти хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы Северову.

Вскоре на стол легли четыре тощие папки с дежурным набором документов: довоенные фотографии, сводки наружного наблюдения, сообщения агентов НКВД, протоколы допросов разоблаченных шпионов. Он положил перед собой чистый лист бумаги, взял в руки карандаш и принялся внимательно перечитывать материалы. Но звонок от дежурного по главку так и не дал ему завершить работу — срочно просил зайти Абакумов. Заперев папки в сейф, Утехин бегло просмотрел ежедневную сводку донесений по главку, чтобы быть готовым к неожиданным вопросам, и отправился в приемную.

Несмотря на поздний час — время приближалось к одиннадцати, — Главное управление контрразведки СМЕРШ неустанно продолжало работать. Тренированное ухо улавливало дробный стук пишущих машинок, пронзительную трель телефонных звонков и приглушенно звучащие голоса. В коридорах стоял монотонный, чем-то напоминающий гул пчелиного роя шум, в который вкрадывался резкий металлический стук, — это конвой с арестованным, бряцая ключами по стальным бляхам ремней, предупреждал о своем приближении. И только глубокой ночью, когда Сталин отправлялся спать, в здании ненадолго наступала хрупкая тишина, которую нарушали лишь перекличка часовых и гулкое эхо чеканных шагов.

Спустившись по лестнице на четвертый этаж, Утехин прошел в приемную. Там он застал двух начальников отдела, но дежурный, едва увидев вошедшего полковника, торопливо пропустил его вне очереди. Бросив взгляд в зеркало, он поправил сбившуюся набок портупею, решительно взялся за ручку двери, шагнул в кабинет и остановился у порога.

Абакумов был один, он сидел за столом и сосредоточенно читал документы; в уголке его рта была зажата неизменная папироса. Он приподнял голову на стук двери, отложил в сторону граненый красный карандаш, который к концу недели, а то и раньше превращался в малюсенький огрызок, с хитроватым прищуром посмотрел на Утехина и спросил:

— Ты чего, Георгий Валентинович, как новая копейка сияешь?

— Есть хорошая новость, Виктор Семенович! — не смог сдержать радости полковник.

— Хочешь сказать, что твой Северов нашелся? — Абакумов улыбнулся ему в ответ, закрыл папку с документами и пригласил: — Ну, садись и рассказывай.

Утехин догадался, что ему уже сообщили о шифрограмме и, заняв место за столом, сразу перешел к главному:

— Не только нашелся, Виктор Семенович, но и, кажется, приступил к выполнению задания.

— Знаю — читал! Ничего не скажешь — молодец! Выходит, не ошиблись мы в нем.

— В нем — да, а вот с планом операции не совсем гладко получается! Кто бы мог подумать, что «Цеппелин» перехватит его у Абвера? — с горечью заметил Утехин.

— Перехватит, говоришь? — задумчиво произнес Абакумов, перекатил папиросу из одного уголка рта в другой и продолжил: — А мне кажется, что это еще не худший вариант. У Канариса с Абвером в последнее время дела идут неважно, что вызывает раздражение у гитлеровской верхушки, зато у Гиммлера и Кальтенбруннера просто в гору прут. Они в последние недели особенно вошли в фавор, поэтому еще неизвестно, что лучше, а что хуже.

— Все это так, — согласился Утехин, — но тут есть одна большая загвоздка: как Северову донести наверх информацию про «Дядю»? Попади он в Абвер — ему бы Петренко подыграл, а тут не угадаешь, за кого и как зацепиться.