Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

Дуайт резко оглянулся, и его с головы до ног обдало жаром. Из-под низко надвинутого на лоб козырька летней кепки на него смотрел агент Псковской разведшколы Валерий Герасимов. В том, что это был именно он, не было никаких сомнений. Николай прекрасно помнил его характерный московский, на «а», говорок. Четыре месяца назад он готовил Герасимова и еще двух агентов для заброски на длительное оседание в Иваново. И теперь эта ошеломляющая встреча в самом центре столицы.

— Ты, что ли, Герасимов?! — первое, что нашелся сказать Николай.

Тот настороженно оглянулся по сторонам и, понизив голос, с удивлением спросил:

— Не узнаешь, что ли?

— Да нет, узнал!

— Вот это встреча! Уж кого-кого, но тебя, Коля, тут никак не ожидал встретить, — продолжал удивляться Герасимов.

— Работа наша такая, — пробормотал Дуайт.

— И давно здесь?

— Недавно.

— Ну и как оно?

— Да так.

— Понимаю — несладко. Я сам недавно из Иванова еле ноги унес, теперь здесь осел.

— Один?

— Нет, вдвоем, третьего там потеряли. Но, слава богу, «пианист» живой остался.

Голова Николая шла кругом. Еще совсем недавно он изо дня в день трудился над тем, чтобы такие, как Герасимов, вредили русским. И вот эта встреча в центре Москвы… Инстинкт самосохранения подсказывал ему: чтобы спасти себя, надо предать бывшего ученика, но профессиональная честь противилась тому. Он мучительно разрывался, не зная, что предпринять. А Герасимов, сгорая от любопытства, продолжал теребить вопросами:

— У тебя есть связь с нашими?

— Угу, — буркнул Николай.

— А у меня на прошлой неделе подсела.

— Питание кончилось?

— Не, похоже, мне просто с «пианистом» не повезло. Я с ним…

В этот момент от очереди с газетами в руках отделился Виктор.

— Коля! Ты где там застрял? — крикнул он.

Герасимов задергался и уже на ходу бросил:

— Ну и горластый у тебя напарник. Смотри, чтобы беду не накликал! — И шмыгнул в толпу.

— Ты что, лом проглотил? — Виктор подергал Николая за рукав.

Тот оторопело смотрел на него.

— Да что с тобой, Коля?!

— Там Герасимов из Псковской школы! — с трудом выдавил он из себя.

— Герасимов?! Ты хочешь сказать…

— Да! Ошибки быть не может! Я его сам готовил!

— Где он?!

— Да вон тот белобрысый в синей кепке, — мотнул головой Дуайт в сторону толпы.

— Чего стоим?! Я за ним! Ты звони Сереге! — первым опомнился Виктор.

Засунув газеты в карман, он бросился вдогонку за Герасимовым. Тот несколько раз нырял в проходные дворы и переулки, и Виктору пришлось немало потрудиться, чтобы не потерять его из виду.

Больше часа они кружили по центру Москвы. Наконец Герасимов, так и не почувствовавший за собой слежки — по крайней мере, Виктор был уверен в этом, — осторожно оглянувшись, вошел в подъезд какого-то дома. Виктор немного подождал и отправился звонить Утехину, пришлось воспользоваться телефоном, установленным в булочной по соседству. Полковник оказался на месте и немедленно выслал группу захвата. На глазах у Виктора она блокировала дом.

На следующий день Утехин получил подробный рапорт бывшего агента «Цеппелина», а теперь агента-опознавателя СМЕРШ Валерия Герасимова, а также сводки разведчиков наружного наблюдения и технических служб, шесть дней и ночей не спускавших глаз с прибывших из Берлина. Все материалы говорили в их пользу, снимая последние подозрения. Прочитав итоговую справку, подписанную Окуневым, и не найдя в ней «подводных камней», Утехин вызвал капитана к себе и позвонил Барышникову.

В приемную к Абакумову они пришли все вместе. Руководитель СМЕРШ принял их без промедления и, бросив взгляд на внушительную стопу документов в руках Утехина, с легкой иронией заметил:

— Да, Георгий Валентинович, голыми руками тебя не возьмешь! Крепко бумагами обложился!

— Старались, Виктор Семенович, чтобы «белых пятен» не осталось, — не смутившись, ответил Утехин.

— Это прекрасно. Ну, что хорошего можешь сказать?

— Если по основному пункту — абверовской подставе, — то здесь ни Северов, ни Дуайт не дали никакого повода для подозрений.

— Не дали? — усомнился Абакумов. — А может, они просто разгадали наш ход?

— Не похоже, Виктор Семенович! — возразил Окунев. — Я ведь все своими глазами видел — вместе с «наружкой» следил. Они приняли Герасимова за действующего агента «Цеппелина» и вцепились в него как клещи.

— Так-так! Выходит, с прежним хозяином Дуайт не желает иметь дела! А что дала проработка других контактов?

— По Бутырину все чисто, — продолжил Утехин, — что касается Дуайта, то к нему тоже нет больших вопросов. Было два контакта с его стороны, но и те быстро отпали.

— Какие же? — заинтересовался Абакумов.

— Носили сугубо интимный характер.

— Вот кобелина! И когда только успел?!

— Соседей по квартирам, где Дуайт амурил, также проработали, но ничего подозрительного не нашли, — дополнил Окунев.

— Значит, фашистского «хвоста» за ними нет! — заключил Абакумов и после небольшой паузы спросил: — А чем они дышат?

— Бутырин — тут сомнений нет — наш до конца, — заверил Утехин. — А Дуайт хоть и русский наполовину и на сотрудничество пошел сознательно, но фашистское нутро из него временами здорово прет.