Загадка Эрменонвиля

— Еще один фальшивый друг Жан — Жака, — вздохнул Робеспьер. — Я уверен, что он крутится у великого философа, чтобы потешить свое самолюбие, а потом рассказать своим приятелям в Париже: «Я лучший друг Руссо! Он мне доверяет больше, чем остальным!». Старики очень любят внимательных и услужливых молодых людей. Увы, Жан — Жак тоже не исключение. Хотя, наверняка, он запо–дозрил что–то неладное раз теперь не хочет видеть графа.

Размышления Робеспьера прервали двое детей. Поль и Светлана. Они были тоже из Арраса, как и Максимильен, и так получилось, что их визит к бабушке совпал с визитом Робеспьера. Бабушка детей, мадам Лемус, сдавала Максу дач–ный домик на время пребывания в Эрменонвиле.

— Мы видели Руссо, — сказала Светик, светловолосая девочка лет пяти.

— Да, он совсем плох, — добавил ее брат, который был старше сестры на два года. — С тех пор как пропала его собака, он стал чего–то бояться еще больше.

— Какая собака? — поинтересовался Робеспьер.

— Рыжая, по кличке Леди! — пояснила девочка. — Она его охраняла. Мы так любили эту собаку!

Брат с сестрой принялись описывать Леди, по которой уже успели соску–читься.

Слова ребят заставили студента призадуматься. Исчезновение собаки пока–залось ему не случайным.

Свидание

В гостиной Летнего дома были две женщины: старуха Лавассер и ее дочь Те–реза, женщина немолодая, но еще не утратившая былую красоту. Тереза была очень полной, низкого роста, ее темно–карие глаза ничего не выражали. Одева–лась она просто и безвкусно в цветастые платья из дешевых тканей. Мадам Руссо считала себя еще молодой и способной привлекать мужчин.

Пышные темные волосы Тереза подбирала под шляпку или чепец. Она, как и ее мать, считала себя парижанкой и поглядывала на деревенских жителей немно–го свысока.

Женщина мыла посуду, ее движения были медленными и неторопливыми, она старательно, медленно минут десять чистила каждую тарелку, потом осторожно клала ее на стол, брала следующую. Все это делалось еле–еле и напоминало ка–кое–то сонное царство.

— Тереза, ты еле шевелишься! — прикрикнула на нее старуха. — Уже час во–зишься с посудой!

— По–другому не могу, — отвечала та, не отрываясь от работы.

Голос у нее был тягучий, медовый. Казалось, каждое слово давалось ей с тру–дом. Говорила она так же медленно, как и делала любую работу.

— А ты постарайся, если хочешь закончить к вечеру.

— Хочу, у меня вечером свидание с графом, — Тереза мечтательно вздохнула.

Ее полное тело заколыхалось как желе.

— Дался тебе этот граф, — фыркнула мать. — Пень пнем, хотя тебе подходит! Ты тоже глупа и ленива как стадо коров, тебя посуду заставить вымыть невоз–можно.

— Я же мою!

— Ага, ты моешь ее уже второй час, и эта посуда со вчерашнего обеда накопи–лась.

— Я мою всего первый час, и она осталась только со вчерашнего ужина, — спо–койно возразила флегматичная Тереза.

— Какая разница, и с графом поаккуратнее, не дай бог, его невеста узнает… хотя, вряд ли, она еще тупее тебя, если это возможно! Эх, Тереза, нашла с кем путаться, чем тебя муж не устраивает?

— Он старый!

— А я тебе говорила, говорила, когда ты шла за него! Ты меня слушала? А те–перь опомнилась, старый видите ли он… Тогда, между прочим, он тоже был не первой молодости.

— С ним очень трудно… я его люблю, но он мне стал надоедать.

— Со знаменитостями всегда трудно, надо было меня слушать! Не дай бог кто про вас с графом узнает, позор будет страшен, не видать тебе наследства. Что этот граф в тебе нашел? Вот если бы у него вообще никого не было то, можно было бы понять. Так ведь у него есть молодая красивая невеста! Ну, дура она, но ты же тоже не ученый.

Наконец разделавшись с посудой, Тереза отправилась на свидание с Ферна–ном. Уже стемнело. Какое–то время они молча бродили по окрестностям, даже не подозревая, что за ними неотступно следует какая–то черная тень. Бесшумно, ос–торожно кто–то шел за ними, укрывшись во тьме, и не отставая от них ни на шаг. Месяц тускло освещал дорогу, бросая на деревья холодные блики.

— Тереза, пора заканчивать эту авантюру, я не могу так больше! — сказал ей Фернан.

— Что с вами!? — удивилась она. — Вы же еще не женаты и имеете право делать все, что захотите. А что касается моего старого бедного мужа то, ему уже все равно.

— Именно о нем я бы хотел поговорить, — сказал граф.

Тереза догадалась, что он сильно нервничает. Это несколько изумило ее, ведь с момента их первого свидания Фернан обычно не подавал ни малейшего при–знака волнения.

— И что бы вы хотели узнать? — спросила она своим грудным тягучим голо–сом, тщательно и неторопливо проговаривая каждое слово.

— Меня интересует новое произведение Руссо.

— Ах, вот оно что, — как–то безразлично произнесла Тереза. — В этом произве–дении Жан — Жак вспоминает свою жизнь. Он иногда мне читает отрывки, я слу–шаю из вежливости и уважения. Ничего в его писанине не понимаю. У меня, как говорит моя мама, голова плоховато варит. Мой муж уже много написал… Не–давно к нему приходил его бывший секретарь, и Жан — Жак подарил ему что–то из своих рукописей…

— Вы мне это рассказывали, мадам. Я бы хотел вас попросить…