Загадка Эрменонвиля

Она повернула к нему свое лицо и одарила пламенным взглядом.

— Все что угодно! — прошептала она, взяв его за руку.

— Я бы хотел почитать новые рукописи…

— А-а! Вот вы о чем, — разочарованно вздохнула Тереза, убирая свою пухлень–кую ручку из его руки.

— Я вас умоляю!

Фернан упал перед ней на колени. Тереза поняла, что для него эти рукописи много значат. Однако она решила слегка помучить своего возлюбленного.

— Я не знаю, — сказала она несколько обиженным голосом, — смогу ли я вам чем–нибудь помочь. Жан — Жаку бы это не понравилось. Я не хочу делать что–либо вопреки его воли! Он так добр ко мне. Я бы не хотела его огорчать!

— Ну, пожалуйста, — умоляюще произнес Фернан. — Я готов упасть перед вами на колени!

— Нет, — замотала головой его собеседница. — Не выйдет. К тому же, вы уже на коленях. Господи, встаньте, граф!

— Ну почему вы не можете выполнить мою просьбу!?

Граф принялся целовать ее руку. Тереза довольно улыбнулась. Ей стало жаль юношу, и она решила его больше не терзать.

— Встаньте, граф! — повелительно произнесла она.

Фернан послушался. Он медленно встал с колен и вонзился взглядом в Терезу. Она сняла с головы шляпку, ее непослушные густые волосы рассыпались по плечам. Граф отступил от Терезы на шаг. С распущенными волосами в свете Лу–ны она была похожа на ведьму. Фернану стало немного страшно.

— Мне жаль вас, граф, — сказала она, обнимая его за плечи. — Так уж и быть, я вам помогу!

Она привлекла щупленького Фернана к своей пышной груди и поцеловала в губы.

— Приходите завтра в девять к озеру, мы это хорошенько обсудим. Вы соглас–ны?

— Да, да! — ответил Фернан. — Конечно!

— До завтра, милый.

На прощание Тереза поцеловала его в губы и медленно в развалку поплыла в сторону дома. Уходя, она повернулась и послала Фернану воздушный поцелуй.

Когда они расстались, из деревьев выскользнула черная тень, которая оказа–лась Николосом.

— Понятно, — сказал он себе. — Хорошо развлекаются, граф и жена великого философа… бедняжка Мадлен. Ну, Тереза, потаскуха!

Сержант Франсуа Рену

Мадам Лавассер отдыхала в гостиной, развалившись в удобном кресле. Рядом с ней стоял молодой человек — ее сын Франсуа, которого она давно не видела. Он только что вернулся из Америки и гордился своим новым званием сержанта. Ре–ну, был высоким мужчиной с крепким телосложением и мужественным лицом. Он являлся типичным военным своего времени, который с гордостью носит во–енную форму и при каждом удобном случае упоминает, что служит королю и справедливости.

— Ох, — причитала старуха. — Похудел то как! Тяжело тебе было в этой Амери–ке?

— Очень мамочка, нам приходилось сражаться за свободу, опасности подсте–регали нас на каждом шагу. Но нами руководила справедливость, и мы не могли проиграть! Победа по праву досталась нам. Сколько трудностей и лишений нам пришлось преодолеть, чтобы достичь цели!

— Ужасы, то какие! Надеюсь, хоть сейчас ты отдохнешь! — Лавассер смахнула слезинку с обрюзгшего лица. — Что ты делать собираешься?

— О, мама! Ты не представляешь, как я рад! У меня есть шанс получить долж–ность вербовщика королевской армии, — сообщил он. — Проблема состоит в том, что военное министерство требует от каждого претендента залог в сто луидоров. Я надеюсь, что ты сможешь одолжить мне эту сумму. Я, разумеется, все верну. Просто тех денег, что нам заплатили за нашу доблесть, едва хватило, чтобы вер–нуться обратно. Мама, ты же знаешь, что я ездил воевать туда не ради наживы, а во имя справедливости!

Старушка тяжело вздохнула.

— Неужели, у нас нет денег? — испугался сын. — Я смог наскрести сорок луи–доров… может, хоть шестьдесят у тебя найдется?

Старуха задумалась.

— Я дам денег, — пообещала она, — только их у меня при себе нет… ты на не–сколько дней задержись в Дамартене, пока я их раздобуду.

— Спасибо, матушка! Доверься мне, я верну тебе эти деньги, как только полу–чу должность! На месте вербовщика я тебя озолочу, мамочка!

Сын чмокнул мать в щеку.

— Хорошо, сынок, — сказала она. — Ты всегда помогал мне и Терезе. Я обяза–тельно отыщу эти деньги!

Лавассер проводила сына до ворот парка. Домой она возвращаться не стала, а решила немного прогуляться по парку и подумать, как же помочь сыну.

— Этот мой полоумный зять написал довольно много за последнее время, но не хочет публиковать свою писанину, которая, несомненно, стоит огромные деньги, — рассуждала она. — Но мой зять ни за что не согласиться… Иное дело, если бы он вдруг помер…

Мадам Левассер, тяжело дыша, опустилась на скамью в парке. Долгие про–гулки давались ей с трудом, ноги быстро уставали, и к тому же старая дама стра–дала сильной одышкой. Она просидела несколько минут, мысленно обдумывая ситуацию.

— Кажется, я придумала! — Торжествующе произнесла она, поднимаясь со скамьи, и решительно направилась в сторону замка маркиза Жирардена.

Тучи сгущаются