Загадка гибели линкора «Новороссийск»

Быть может, кто объяснит мне — где нынче находятся те братские могилы, что зафиксированы на фотографии 1957 года?! Руки тех вандалов от ландшафтной архитектуры, что в 1961 году «реконструировали» этот участок Братского кладбища, не дотянулись лишь до погребения «аварийщиков» с «Михаила Кутузова» и одной из трех могил первого захоронения 1 ноября 1955 года. Все же те «неровности» почвы, что мешали бульдозеристам создать холм под будущим памятником, в полном смысле этого слова пошли прахом. И опять, как 60 лет назад, скромно тулятся рядом с обезличенными обелисками фотографии моряков, привезенные их родственниками с дальних уголков нашей, пожизненно несчастной Родины.

Я уверен, что с памятью у Никитенко все было в полном порядке, подобные вещи не забываются. Причина подобных «провалов» в памяти имеет вполне житейскую основу. До конца работы Правительственной комиссии неоднократно озвучивалась цифра потерь — 300–350 человек, в этой связи и «отсчет» в списке захоронений Никитенко начался с 3 ноября. А татарин, Замуриев, казалось бы, работавший в паре с Никитенко, проявил поразительное упрямство и продолжал напоминать о 220 гробах, отправленных на Братское кладбище до 3 ноября. Как естественное следствие того «похоронного» процесса 1955 года — Замуриев был уволен в запас в звании капитана 3-го ранга, а более «понятливый» Никитенко стал таки капитаном 1-го ранга.

С учетом же проведенного нами анализа получается, что всего до 16 декабря на Братском кладбище были захоронены тела: 220 + 255 = 475 человек, и 43 человек похоронили на кладбище Коммунаров. Многие исследователи, ориентируясь, прежде всего, на материалы официального расследования катастрофы, сведения, приводимые Замуриевым, просто игнорировали, мотивируя это прежде всего тем, что сам автор письма после 3 ноября, сославшись на нервный срыв, отказался возглавлять похоронную бригаду на Инженерной пристани и перешел в группу, писавшую «похоронки» на погибших моряков.

Это что касается организации похорон в октябре — декабре 1955 года.

Теперь нам предстоит отследить процесс похорон останков моряков, обнаруженных при подъеме корпуса линкора в мае 1957 года.

В воспоминаниях участников подъема корпуса линкора имеются целые главы, посвященные водолазным работам по подводной резке фок-мачты, барбета 2-й башни главного калибра, по транспортировке корпуса из Северной бухты в Казачью и последующего раздела корпуса на металл. Особо подробно описывается опасный и трудоемкий процесс выгрузки из погребов линкора зарядов и снарядов. В процессе подготовки корпуса к переводу в Казачью бухту проводились мероприятия флотского масштаба — траление фарватера на выходе из Севастопольской бухты, устройство рефулером канала для захода в бухту Казачья, установка на корпусе компрессорной станции, буксирных устройств и РАЗМАГНИЧИВАЮЩЕГО УСТРОЙСТВА! Отправляясь в свой последний, скорбный путь, чиновники от флота оборудовали израненный труп линкора устройством защиты от магнитных мин. Последнее условие по трагикомичности достойно пера Зощенко — как если бы старику, привычно шамкавшему последние годы жизни беззубым ртом, перед тем как опустить в могилу, вставили в рот новую вставную челюсть. Этот эпизод достоин войти в летопись Технического управления Военно-морского флота, но непременно с моими комментариями. Я бы не удивился тому, что на перевернутом, изуродованном взрывом корпусе несчастного линкора был установлен именно тот экземпляр РУ, что планировался к установке на «Новороссийске» пару лет назад. Ну как тут не сорваться и не произнести давно назревшее: «Вашу чиновников от флота и судоремонта всех степеней и званий — мать!..»

Оставалась зыбкая надежда, что останки остальных моряков, погибших в катастрофе, будут обнаружены и погребены в процессе работ на поднятом корпусе линкора.

Смотрим воспоминания участников водолазных работ внутри корпуса линкора в период его нахождения в Северной бухте.

«Все, абсолютно все в перевернутом состоянии. Машинные, котельные, жилые отсеки. Все над вами висит и падает. Трапы стоят обратно движению. Все залито топливом, маслом, кругом темно, под вами плещет вода, отжатая поданным в корпус под давлением воздухом. Очень трудно дышать, то и дело натыкаешься на трупы».

«Любой работавший под водой, будь то офицер или матрос, увидев останки членов экипажа линкора, не имел права пройти мимо. Специально для этого были сшиты мешки-саваны, в которые укладывались трупы и выносились на площадку сбора».