Загадка исчезнувшей пумы

– Марш наверх! Сию минуту! – Гуси у бабуси! Она разъярилась не на шутку! – Завтра после школы вылижете зоопарк, чтобы всё сверкало!

Мы с Хрустиком побежали наверх.

– И лучше вам быть в кроватях, когда я поднимусь! – гремел нам вслед мамин голос.

– Это всё из-за тебя! – набросилась я на Хрустика, едва добравшись до второго этажа. – Зачем? Зачем ты всё это сделал?

– Я хотел помочь тебе получить сенсацию.

– Чего?!

– Ты же сказала, что тебе нужно какое-то происшествие. Преступление, например, похищение или кража.

– Ты что, шутишь?

– Я просто хотел тебе помочь, – взмолился Хрустик. – Я никогда не думал, что Аполлон сбежит!

– Ну так вот, он сбежал и теперь пропал по-настоящему. – Я покачала головой. – И теперь мы под замком, а агент Киллджой его поймает. Ты всё испортил! – и я стукнула дверью перед несчастным лицом Хрустика.

Я машинально занималась привычными делами: умывалась, чистила зубы и расправляла постель. После часов, проведённых в грязи на сеновале, ванна была бы кстати, но я так устала, что смогла лишь плюхнуться на кровать и уставиться в потолок. У меня не осталось сил даже на то, чтобы почитать словарь.

Моя история для «Начинающего репортёра» превратилась в дым. Папа считает меня воровкой. Мама на меня злится. А Хрустик… ну, о нём я вообще молчу. Это ведь он втянул меня в этот хаос. И у него есть хотя бы Фредди. А с кем осталась я, рассорившись со всей семьёй? Какая катастрофа!

А я-то решила, что хуже и быть не может, когда ушёл папа. Я ошиблась. И теперь даже мама на меня обиделась. Бедняжка Аполлон где-то скитается, бездомный, и ужасный Стинкертон идёт по его следам. Я наказана. Как я спасу Аполлона, если не могу выйти из дома? И что хуже всего – мы можем остаться без зоопарка. И что тогда с нами будет? У мамы случится новый нервный срыв, а папа никогда не вернётся. Мы с Перси останемся сиротами.

Мои горькие мысли прервал стук в дверь. Неужели мама пришла пожелать спокойной ночи или прочитать мне нотацию? Ну, сейчас я узнаю. Она вошла, не дожидаясь, пока я отвечу. Я подумала, что хотя бы приучила её стучать, прежде чем врываться.

Мама громко, сердито вздохнула и села на край кровати.

– Что там случилось? – Под её вопросительным взглядом я сразу смутилась.

По полу прополз сверчок. Эх, вот бы сейчас стать его ребёнком, маленьким сверчком, тогда я следом за ним смогла бы укрыться в щёлке в полу!

– Ну?

Я подняла глаза – мама всё ещё ждала ответ. Пожалуй, она явилась сюда не за тем, чтобы пожелать мне доброй ночи. Она пришла меня допросить.

– Аполлон был заперт на старом сеновале у ручья. У меня есть доказательства. Но когда мы туда попали, его не было, – и я накрыла лицо подушкой.

– Нечего устраивать из этого драму. – Мама отняла подушку и погладила меня по голове. – Как ты догадалась, что он там?

– Загадка подсказала, что надо идти к ручью, и там Плевалка начал чихать. – Едва слова слетели с моих губ, я поняла, как смешно это выглядит. И тем не менее я не могла заставить себя выдать Хрустика, моего маленького друга.

– Какая загадка?

– Мы нашли несколько загадок. – Я махнула рукой на кучку грязной одежды, брошенной на кресло. – Они там, у меня в жилетке.

– И почему ты мне ничего не сказала? – Мама вытащила из кармана бумажку и развернула. Она прочитала загадку и с удивлением посмотрела на меня. – Кто это оставил?

Ложки-поварёшки! Вопрос в лоб.

– Я не имею права этого разглашать, – я услышала эту фразу по телевизору.

– Кассандра Урания О’Рурк. Лучше сознавайся немедленно.

Да, почему-то здесь фраза из телевизора не сработала. Не всё, что нам показывают, применимо в реальной жизни.

– Мама, ты должна отпустить меня, чтобы я нашла Аполлона. – Я села и прижала подушку к груди. – Пожалуйста. – У меня в глазах снова стояли слёзы.

– Пинкертон заверил меня, что сам его найдёт, – возразила мама.

– Но это же хуже всего! – Я ударила кулаком по подушке. – Если он найдёт Аполлона, у него будет повод нас закрыть! – Я уже не могла сдержать рыданий. Я знаю, что детективы, шпионы и репортёры не плачут, но ничего не могла поделать.

– Кассандра, хватить реветь. Ты ведёшь себя как маленькая. – Мама протянула руку, чтобы меня погладить, но я отшатнулась. – Пинкертон только на словах такой грозный. Но в душе он добрый.

Она что, правда заболела? Это агент Стинкертон – добрый? Ага, тогда я шестифутовая пурпурная горилла!

– Но ведь он хочет нас закрыть! – Я откинулась на кровать. – Агент Киллджой спит и видит, как нас закроет.

– Пинки всё ещё злится из-за того, что двадцать лет назад я отвергла его ухаживания и вышла замуж за вашего папу. – У мамы совсем чуть-чуть поднялись уголки губ, а взгляд стал каким-то отвлечённым.

– Но ты ведь не собралась снова сойтись со Стин… агентом Киллджоем? – Скажи, ну скажи «нет»! При одной мысли о том, что мама может быть вместе со Стинкертоном, меня чуть не стошнило.

– Тогда он ещё не был агентом Киллджоем, а был просто влюблённым парнем.