Загадка кольца с изумрудом

К полудню следующего дня по меньшей мере двадцать восемь версий сплетни, которую именовали «грешок Пинчингдейла», уже разлетелись по всему Лондону. К тому времени когда Джеффри шагал по коридору Военного ведомства, версий было пятьдесят две, не считая еще нескольких — с незначительными прикрасами. Сочинили даже разухабистую балладу на мелодию «Зеленых рукавов», которую теперь с удовольствием распевали в кофейнях, а печатальщики листовок, тоже не желавшие упустить столь заманчивый случай подзаработать, состряпали ряд куда более пикантных версий и распродавали их, сдобрив пошлыми картинками. По пути от здания коллегии адвокатов до Краун-стрит Джефф увидел карикатур пять, не меньше. Под одной чернела подпись «Та иль эта?», на картинке был изображен Джефф с девицами Олсуорси по обе стороны, и та и другая в таком виде, что неприлично даже и сказать. Дабы избежать недоразумений, автор рисунка предусмотрительно подписал имена. Другой остряк озаглавил свое произведение «Во тьме годится любая сестрица». Тут уточнений не требовалось.

Единственным утешением Джеффу — если это можно назвать утешением — служило то, что ни он, ни Мэри с Летицией на картинках ничуть не походили на настоящих. Сквозь толпу гомонящих людей, что с неослабным вдохновением повторяли его имя, он прошел почти незамеченным.

— Вы что-то припозднились, — заметил Уикхэм, не отрывая глаз от письма, которое писал.

Джеффа подмывало напомнить, что его отношения с Военным ведомством — дело чистой воды добровольное. В былые времена, пока Ричард не уединился с молодой женой в пасторальной благодати Суссекса, Лига Пурпурной Горечавки действовала независимо. Джефф разрабатывал планы; Ричард проворачивал рискованные операции, о которых ходили легенды, а Майлз поддерживал связи с властями предержащими на родине, дабы знать наверняка, что действия Лиги не идут вразрез с интересами государства. Военное ведомство, случалось, указывало им тот или иной путь, но в целом Лига шла своей дорогой, освобождая из тюрьмы узников, добывая секретные документы и делая все возможное, чтобы помощник министра полиции скорее оставил свой пост. У Лиги была своя сеть агентов, и все они находились во Франции, далеко от Уикхэма — бегать к нему, едва он щелкнет пальцами, им не приходилось.

Не то чтобы Джефф не уважал Уильяма Уикхэма. Уважал. Уикхэм делал все, что было в его силах, обрабатывая переменчивых политических эмигрантов, подстрекая французов к мятежу и призывая соотечественников к законопослушанию. Джефф не хотел бы оказаться на месте Уикхэма, но и действовать все время по Уикхэмовой указке не собирался.

Однако теперь положение в Европе настолько пугало, что было не время спорить по таким пустякам, как желание и нежелание подчиняться. Опустившись па стул возле письменного стола, Джефф аккуратно положил на колено шляпу и перчатки.

— Припозднился в силу обстоятельств.

— Будем надеяться, что они не станут мешать вам и впредь. — Уикхэм без предисловий перешел к делу. — Вам известно, что Роберт Эммет снова в Ирландии?

Джефф заставил себя забыть о бедах личных и переключиться на государственные. Роберт Эммет был известным возмутителем спокойствия.

— Да, я слышал. Вернулся вместе с Расселом, Куигли и Бирном.

— Совершенно верно, — подтвердил Уикхэм. — Все — участники восстания в девяносто восьмом. Полагаю, вам не нужно объяснять, чем чревато их возвращение?

Подобно большинству ирландских националистов, в 1798 году после подавления мятежа Эммет бежал во Францию, оставив родную страну, но не идею. Надеяться, что его сбили с пути легендарное французское вино и женщины, было глупо. В трактирах Эммет не развлекался, а тайно встречался со сподвижниками. Джефф восхищался бы таким упорством, будь они с Эмметом на одной стороне, но при нынешнем раскладе оно только страшило. Поселившись во Франции, Эммет и его товарищи из общества «Объединенные ирландцы» неутомимо собирали средства и людей, чтобы вновь попытаться претворить в жизнь план, который не удалось осуществить в девяносто восьмом.

Чем грозило возвращение Эммета на родину, было понятно без объяснений.

— Если они настроены по-прежнему, — Джефф положил ногу на ногу, — то вновь поднимут восстание.

— Мы не ожидали, что Эммет вернется так скоро. Думали, он пробудет в Париже до тех пор, пока не заручится помощью французов, — устало произнес Уикхэм. — А теперь… Сами знаете, каково положение в Ирландии.

— К несчастью, да, — ответил Джефф. Отчеты его дублинского осведомителя в последние месяцы все больше тревожили. Последний доклад так и кишел словом «крайне».