Загадка Лаудуотера

— Твитчер еще не спускалась вниз. Она ничего не знает о том, что случилось, — сказала одна из служанок.

— Когда она спустится, сразу отправьте ее ко мне, на террасу, — сказал мистер Мэнли, направляясь к двери, ведущей из зала.

Он подумал, что после увиденного мертвого лица свежий утренний воздух пойдет ему на пользу.

Скрывшись за дверью, ведущей в заднюю часть замка, служанки внезапно начали возбужденно болтать. Казалось, у всех них как у одной разом распустились языки. Мистер Мэнли вышел из замка через дверь, пересек подъездную дорогу и прошелся взад-вперед по лужайке. Он глубоко вдыхал через нос; вид желтоватого лица мертвеца был действительно неприятен для человека с его чувствительностью.

Примерно через пять минут Элизабет Твитчер вышла из главного входа и прошла через лужайку по направлению к нему. Она выглядела испуганной и пораженной.

— Миссис Карратерс сказала, что вы хотели поговорить со мной, сэр, — быстро сказала Элизабет.

— Да. Я собираюсь лично сообщить леди Лаудуотер об этой шокирующей новости. Мне кажется, что она довольно ранима, и поэтому я думаю, что это нужно сделать как можно тактичнее — чтобы уменьшить шок, — сказал мистер Мэнли внушительным тоном.

Элизабет Твитчер пристально смотрела на него с растущим подозрением в глазах. Затем она сказала:

— Это не… это не ловушка?

— Ловушка? Какая еще ловушка? Что, бога ради, ты имеешь в виду? — сказал мистер Мэнли с естественным при таком странном предположении недоумением.

— Возможно, вы пытаетесь усыпить ее бдительность, — сказала Элизабет Твитчер с глубоким подозрением.

— Ее бдительность насчет чего? — спросил мистер Мэнли, по-прежнему недоумевая.

Подозрительность в глазах Элизабет Твитчер несколько уменьшилась, и он услышал ее едва слышный вздох облегчения.

— Я подумала, что… что кто-то из слуг мог сказать вам о том, что его светлость собирался сделать с ней и что она… она заколола его ножом, чтобы предотвратить это, — выговорила она.

— О чем, бога ради, ты говоришь? Что его светлость собирался с ней сделать? — вскричал мистер Мэнли с еще большим недоумением.

— Он собирался развестись с ее светлостью. Он сказал ей об этом прошлым вечером, когда я причесывала ее к ужину, — ответила Элизабет Твитчер.

Тут она запнулась и, нахмурившись, посмотрела на него. Затем она продолжила:

— И я, как дура, пошла и рассказала об этом… кое-кому еще.

Мистер Мэнли минуту безмолвно смотрел на нее, затем обрел дар речи и воскликнул:

— Но, господи помилуй! Ты же не подозреваешь ее светлость в убийстве лорда Лаудуотера?

— Нет, но будет множество людей, которые станут ее подозревать, — убежденно сказала Элизабет Твитчер.

— Это нелепо! — снова вскричал мистер Мэнли.

Элизабет Твитчер покачала головой.

— Вы должны учесть, что у нее было достаточно причин — для леди, я имею в виду. Он всегда оскорблял и изводил ее, а леди вовсе не может вынести подобного. И развод стал последней каплей, — добавила она равнодушным тоном.

— Ты не должна так говорить! Нельзя предсказать, какая беда может случиться от твоих слов! — с непреклонной строгостью воскликнул мистер Мэнли.

— Я не собираюсь этого говорить… только вам, сэр. Вы джентльмен, и это безопасно. Чего я боюсь, так это того, что я уже слишком много сказала… то есть, вчера вечером, — уныло пояснила Элизабет.

— Что ж, не болтай больше, чтобы не сделать еще хуже. И дай мне знать, когда твоя госпожа будет одета — я загляну и сообщу ей эту шокирующую новость.

— Хорошо, сэр, — сказала Элизабет и с мрачным лицом и в подавленном настроении вернулась в замок.

Едва она ушла, вошел Холлоуэй, чтобы доложить мистеру Мэнли, что его завтрак подан в маленькой столовой. Мистер Мэнли приступил к нему с решимостью человека, готовящегося к утомительному дню. Хмурое выражение, появившееся на его лице от предположения Элизабет Твитчер, постепенно исчезло с него — его умиротворил прекрасный вкус отбивной, которую подали ему на завтрак. Холлоуэй прислуживал ему, и мистер Мэнли спросил его, не слышал ли кто-то из слуг что-нибудь подозрительное этой ночью. Холлоуэй заверил его, что никто из них ничего не слышал.

Мистер Мэнли только успел положить себе еще яичницы с беконом, когда Уилкинс привел Роберта Блэка, местного констебля. Мистер Мэнли довольно часто видел его в деревне — это был дородный, серьезный человек, который воспринимал свое положение и работу с соответствующей официальной серьезностью. Мистер Мэнли сказал ему, что запер дверь в курительную комнату и библиотеку, чтобы место преступления могло остаться нетронутым для осмотра полицейскими из Лоу-Уиком. Роберт Блэк не показался довольным этой мерой предосторожности. Он предпочел бы продемонстрировать свою значимость и лично провести кое-какое предварительное расследование. Мистер Мэнли не предложил ему ключи. Он хотел, чтобы начальство констебля отдало должное предпринятым им предосторожностям.

Он сказал:

— Полагаю, вы хотели бы для начала допросить слуг. Уилкинс, проводи констебля в комнату для слуг, дай ему стакан пива и позволь приступить к делу.