Загадка Лаудуотера

Мистер Мэнли говорил повелительным тоном, присущим человеку, отвечающему за столь важное дело, и Роберт Блэк вышел. Мистер Мэнли считал, что этот серьезный человек не может принести своими вопросами никакого вреда, да, если на то пошло, и никакой пользы.

Он закончил свой завтрак и закурил трубку. Вошла Элизабет Твитчер и доложила ему, что леди Лаудуотер одета. Он послал ее сказать леди Лаудуотер, что хотел бы с ней увидеться, и последовал за ней вверх по лестнице. Служанка вошла в гостиную леди Лаудуотер, затем вышла и провела его в комнату.

Его сильное чувство надлежащего порядка вещей заставило его войти в комнату медленно, с выражением серьезности и торжественности. Оливия встретила его легкой, несколько натянутой улыбкой.

Ему показалось, что она была бледнее, чем обычно, и что ей недоставало ее обычного шарма. Она выглядела довольно нервной. Оливия думала, что он пришел от ее мужа с неприятным и, вероятно, самым оскорбительным сообщением.

Мистер Мэнли прочистил горло и сказал глубоким, серьезным тоном, который он считал подобающим:

— Я пришел по очень неприятному делу, леди Лаудуотер, очень неприятному делу.

— В самом деле? — переспросила она и посмотрела на него беспокойными, встревоженными глазами.

— Мне жаль говорить вам, но с лордом Лаудуотером произошел несчастный случай, очень тяжелый несчастный случай, — произнес мистер Мэнли.

— Несчастный случай? С Эгбертом? — воскликнула Оливия с удивлением, которое звучало достаточно правдоподобно.

Это дало мистеру Мэнли понять, что она ожидала несколько другого неприятного разговора — несомненно, о разводе, которым угрожал ей лорд Лаудуотер. Но он придумал ряд фраз, которые постепенно привели бы к главному сообщению, и продолжил:

— Да. Весьма маловероятно, что он оправится после этого.

Оливия странно, нерешительно посмотрела на него, а затем спросила:

— Вы имеете в виду, что он на всю жизнь останется калекой?

— Я имею в виду, что он не выживет, чтобы остаться калекой, — сказал мистер Мэнли, довольный тем, что может произнести следующую заготовленную фразу.

— Разве все так плохо? — поинтересовалась Оливия таким тоном, что у мистера Мэнли снова создалось впечатление, что она думает о чем-то еще и не осознала серьезности его слов.

— Мне жаль говорить вам, что все еще хуже. Лорд Лаудуотер мертв, — заявил он с глубочайшим сочувствием в голосе.

— Мертв? — шокировано переспросила Оливия, но шок этот показался мистеру Мэнли довольно наигранным.

— Убит, — уточнил он.

— Убит? — воскликнула Оливия, и мистеру Мэнли показалось, что в ее голосе было больше облегчения, чем удивления.

— Я послал за доктором Торнхиллом и за полицией в Лоу-Уиком, — сказал он. — Они уже должны были здесь. Также я собираюсь телеграфировать адвокатам лорда Лаудуотера. Думаю, вы хотели бы принять их помощь, как только будет возможно. Кажется, сейчас больше ничего нельзя сделать.

— Так вы не знаете, кто это сделал? — спросила Оливия.

Ее тон не отражал весьма живого интереса к этому делу или какой-то сильной тревоги, и мистер Мэнли почувствовал некоторое разочарование. Он ожидал от нее куда больше эмоций, чем она продемонстрировала, хоть смерть ее раздражительного мужа, должно быть, и была для нее значительным облегчением. Он ожидал, что сначала она будет шокирована и охвачена ужасом, прежде чем осознает, что избавилась от тяжелого бремени. Но ему казалось, что она действительно меньше взволнована убийством своего мужа, чем была бы, если бы лорд Лаудуотер осуществил не раз упоминавшуюся им угрозу застрелить, повесить или утопить кота Мелхиседека.

— Кажется, пока никто не может хоть как-то пролить свет на это преступление, — сказал мистер Мэнли.

Оливия задумчиво нахмурилась, но, казалось, ей было нечего больше сказать по этому вопросу.

— Что ж, тогда я телеграфирую Пейли и Каррингтону и попрошу мистера Каррингтона приехать, — сказал мистер Мэнли.

— Благодарю, — ответила Оливия.

Мистер Мэнли поколебался, но затем спросил:

— Я полагаю, что мне лучше приказать кому-нибудь сделать приготовления к похоронам?

— Пожалуйста, делайте все, что посчитаете необходимым, — ответила Оливия. — На самом деле, вам лучше уладить все до того, как приедет мистер Каррингтон. Мужчина гораздо лучше женщины справится с такими важными делами, как это.

— Вы можете рассчитывать на меня, — ободряюще заявил мистер Мэнли, очень довольный этим признанием его способностей. — И позвольте мне заверить вас в моей искреннейшей симпатии.

— Благодарю вас, — сказала Оливия, а затем с бóльшим оживлением и интересом добавила: — Я полагаю, что мне также нужно черное платье.

— Мне следует написать вашей портнихе? — спросил мистер Мэнли.

— Нет, спасибо. Я сама смогу сказать ей, что мне нужно.