Загадка Лаудуотера

Он все еще был там, когда лакей и конюхи подняли тело лорда Лаудуотера с кресла и отнесли его в его спальню. Мистер Мэнли остался на пороге курительной комнаты. Его интерес к действиям мистера Флексена не дал ему оставить его, чтобы чинно надзирать за перемещением тела.

Вскоре мистер Флексен вернулся, и, пока он ходил по комнате, осматривая остальную ее часть, особенно ковер, мистер Мэнли изучал его самого, тип детектива. В нем было примерно пять футов восемь дюймов[9], его плечи были непропорционально широкими для его роста, но при этом он был строен. У него был необыкновенно красивый лоб, квадратный, сильный подбородок, нос с горбинкой и тонкие, сжатые губы, которые придавали ему довольно хищный вид, правда, смягченный его приятными голубыми глазами. Солнечные морщинки у уголков рта и его землистое лицо создали впечатление, что он провел несколько лет в тропиках и страдал из-за этого.

Когда мистер Флексен осмотрел комнату (хотя инспектор Перкинс уже сделал это), он проверил подушки в кресле, в котором был зарезан лорд Лаудуотер, ничего не нашел и остановился рядом с креслом в тихой задумчивости.

Затем он посмотрел на мистера Мэнли и сказал:

— Убийцей, должно быть, был кто-то, с кем лорд Лаудуотер был так хорошо знаком, что не обращал никакого внимания на его или ее передвижения, так как он подошел к нему спереди или обошел кресло прямо перед ним и заколол его вполне прямым ударом. На самом деле, лорд Лаудуотер должен был видеть нож — если, конечно, он не спал.

— Он наверняка спал, — быстро заметил мистер Мэнли. — Он всегда дремал по вечерам — обычно после того как выкуривал сигару и до тех пор, пока не отправлялся в постель. Я думаю, что он приобрел эту привычку из-за того, что возвращался с охоты усталым и сонным. Кроме того, я спускался, чтобы выпить между одиннадцатью и двенадцатью часами, и я почти уверен, что слышал, как он храпел. Он храпел очень громко.

— Спал каждый вечер, вот как? Это представляет дело в ином свете, — сказал мистер Флексен. — Убийца необязательно должен быть кем-то, с кем он был знаком.

— Нет, не должен. Но вы вполне уверены, что рана не была нанесена им самим — что это не было самоубийство? — поинтересовался мистер Мэнли.

— Нет, я не уверен, и я не думаю, что этот доктор — как там его зовут? Торнхилл — сможет быть уверен в этом. Но зачем лорду Лаудуотеру совершать самоубийство?

— Видите ли, он узнал — или считал, что узнал — что-то о леди Лаудуотер и угрожал начать бракоразводный процесс с ней. По крайней мере, так ее горничная сказала мне сегодня утром. И так как у него полностью отсутствовало самообладание, в припадке ревности он мог покончить с собой, — задумчиво сказал мистер Мэнли.

— Он настолько любил леди Лаудуотер? — спросил мистер Флексен с некоторым сомнением.

Он слышал истории об обращении лорда Лаудуотера со своей женой.

— Я должен сказать, что он не проявлял к ней большой любви. На самом деле, он всегда издевался над ней. Но ему не нужно было сильно любить кого-то, чтобы сойти с ума от ревности из-за нее. Он был человеком сильных страстей и абсолютно неуравновешенным. Полагаю, что его совершенно испортили, когда он был ребенком, мальчиком и молодым человеком, и он вообще никогда не утруждал себя самоконтролем.

— В таком случае я бы посчитал, что он с большей вероятностью сам убил бы, — хмыкнул мистер Флексен.

— Это так, — с готовностью согласился мистер Мэнли. — Однако не исключены и другие варианты.

— Да, нужно учитывать все возможности, — сказал мистер Флексен. — Я слышал, что он был раздражительным человеком.

— Он был самым отталкивающим животным, с которым я когда-либо сталкивался в своей жизни, — сказал мистер Мэнли с искренней убежденностью.

— Значит, у него были враги? — спросил мистер Флексен.

— И полагаю, их было много. Но наверняка я не знаю. Вот чего я не могу представить — так это то, чтобы у него был друг, — с некоторой горечью отметил мистер Мэнли.

— Тогда, конечно, в этом деле есть разные возможности, — согласился мистер Флексен довольным тоном. — Но я думаю, что расследование этого дела будет вполне простым. Обычно так и есть.

Он сказал это скорее печально, как будто бы он с куда больше предпочел, чтобы расследование было трудным.

— Будем надеяться, что это будет так. Большой переполох в газетах нежелателен для леди Лаудуотер. Она очаровательное существо, — сказал мистер Мэнли.

— Я слышал об этом. Вы знаете того человека, из-за которого Лаудуотер поднял шум?

— Не имею ни малейшего понятия. Возможно, служанка, Элизабет Твитчер, сможет рассказать вам об этом, — ответил мистер Мэнли.

Мистер Флексен прошелся по комнате, вытащил нож из кипы промокательной бумаги за кольцо на рукоятке и изучил его.

— Я полагаю, что это нож, который был в библиотеке? Такие встречаются довольно часто, — сказал он.

Мистер Мэнли подошел к нему, серьезно рассмотрел нож и объяснил:

— Это верно. Я попытался заточить его день или два назад, чтобы очинить карандаш. Я обычно оставляю свой перочинный нож в своем жилете, который не ношу. Но я не смог толком заточить его. Это негодная сталь.