Загадка Лаудуотера

— Следующим вышел полковник — минутами десятью позже.

— Было похоже, что он торопился?

— Он шел довольно быстро и хмурился, будто был в бешенстве. Он прошел близко от меня, так что я хорошо его рассмотрел. Я бы сказал, он был порядком разозлен, да, был, — сказал Уильям Ропер важным и довольным тоном человека, который дает изобличающие показания.

Мистер Флексен не стал ничего говорить и подвел итог:

— Выходит, последним ушел Джеймс Хатчингс?

— Да. Минут через пять после полковника. И он тоже был достаточно взволнован. По крайней мере, он хмурился и бормотал про себя. И тоже прошел близко от меня.

— Похоже было, что он спешил? — спросил мистер Флексен.

— Он шел довольно быстро, — ответил Уильям Ропер.

Мистер Флексен снова замолчал, размышляя. Он подумал, что Уильям Ропер пролил на дело весь свет, который только мог; и, конечно, он раскрыл ряд фактов, которые казались весьма важными.

— Это все, что вы видели? — спросил он.

— Это все — за исключением ее светлости, — сказал Уильям Ропер.

— Ее светлости? — резко переспросил мистер Флексен.

— Да. Видите ли, мне не было нужды тут же возвращаться в лес, сэр, и я сел на одну из скамеек в саду, у кустов веллингтонии, чтобы выкурить трубку и пораскинуть мозгами. Я понимал, что мой долг — рассказать его светлости об этих происшествиях, мне в голову прийти не могло, что он сидел там в это время, заколотый ножом. Думаю, спустя минут двадцать я увидал, что из замка выходит ее светлость. Конечно, я уже был дальше от окна, но я видел ее вполне ясно.

— А куда она пошла? — сказал мистер Флексен.

— Да никуда она не пошла, можно сказать. Просто ходила взад-вперед по гравийной дорожке — как будто вышла подышать свежим воздухом. Затем она вернулась в замок. Она была вне замка минут десять или с четверть часа, не больше.

Мистер Флексен молчал и, хмурясь, размышлял; затем он добрую минуту пристально смотрел на Уильяма Ропера и, наконец, сказал:

— Что ж, это может оказаться важным, а может и нет. Но очень важно, чтобы вы держали эту информацию при себе, — он снова уставился на Уильяма, счел за лучшее обратиться к его тщеславию и добавил: — Вы довольно проницательны, как мне кажется, и вы понимаете, что самое главное — не заставить преступника — если это было преступление — насторожиться.

— Полагаю, мне нужно будет рассказать на разбирательстве о том, что я знаю? — с важным видом осведомился Уильям Ропер.

Мистер Флексен задумчиво посмотрел на него, обдумывая вопрос. Был целый ряд фактов, которые могли иметь важное значение по делу об убийстве, a могли и не иметь, но они в то же время могли привести к весьма болезненному и опасному скандалу, если были бы обнародованы при данных обстоятельствах.

Кроме того, их публикация может заставить его действовать по навязанным обстоятельствам, а он предпочел бы иметь в этом деле ту свободу действий, какую привык иметь в Индии. Там мистер Флексен имел дело более чем с одним случаем подобного рода, скорее чтобы гарантировать осуществление правосудия, чем точное исполнение закона. Быть может, что в этом деле, чтобы обеспечить правосудие, лучше будет предоставить убийцу на суд его — или ее — совести, чем причинять нескольким людям большое несчастье, осудив его. Он был склонен думать, соглашаясь с мистером Мэнли, что убийца мог совершить благое дело для окружающих, удалив лорда Лаудуотера из мира, который он едва ли украшал. В любом случае, мистер Флексен твердо решил иметь свободу действий, чтобы разобраться с этим делом и, безусловно, не собирался позволить этому неприятному молодому человеку воспрепятствовать этой свободе и принятию окончательного решения.

— Ваши доказательства представляются мне слишком значимыми для того, чтобы сообщаться на простом разбирательстве. Их нужно сохранить для судебного разбирательства, — внушительно произнес он. — Но если станет известным, что вы рассказали мне о том, что видели, преступник будет готов обесценить ваше свидетельство, и, вероятно, оно станет совершенно бесполезным. Вы должны не проронить ни слова ни единой душе о том, что вы видели, пока мы не подтвердим ваше свидетельство, чтобы его никак нельзя было опровергнуть. Вы понимаете?

На мгновение Уильям Ропер показался разочарованным. Он надеялся прославиться в этот самый день. Но он осознал свое огромное значение в этом деле, и его лицо прояснилось.

— Понимаю, сэр, — сказал он с мрачной серьезностью.

— Ни слова, — еще более внушительно заключил мистер Флексен.

Глава VIII