ЗАГАДКА НИКОЛЫ ТЕСЛА

– В том-то и беда! Вот почему просветить тебя так трудно. С моим родом все иначе, мы не знаем пределов, мы способны осмыслить все, Видишь ли, для рода человеческого существует такое понятие, как время; вы делите его на части и измеряете; у человека есть прошлое, настоящее и будущее - из одного понятия вы сделали три. Для твоего рода существует еще и расстояние, и, черт подери, его вы тоже измеряете) Впрочем, погоди, если б я только мог, если б я… нет, бесполезно, просвещение не для такого ума. - И добавил с отчаянием в голосе: - О, если б он обладал хоть каким-нибудь даром,, глубиной, широтой мышления, либо, либо… но, сам понимаешь, человеческий ум тугой и тесный, ведь не вольешь же без донную звездную ширь Вселенной в кувшин!»

«Вот и кувшин», - подумал Саров. Он представил себе Теслу и Марка Твена, сидящих в креслах у камина, между ними на низеньком столике бутылка старого шотландского виски и два широких стакана. Тесла - Вселенная, передатчик, щедро излучающий знание, недоступное пониманию современников, Марк Твен - приемник, кувшин, поглощающий это знание, сохраняющий его, переваривающий, чтобы передать потомкам.

– Ах, как это трудно! - говорит Тесла. - Будь у меня хотя бы исходная точка, основа, с которой начать, - так нет! Опереться не на что! Послушай, ты можешь исключить фактор времени, можешь понять, что такое вечность? Можешь представить себе нечто, не имеющее начала, нечто такое, что было всегда? Попытайся!

– Не могу, - трясет головой Марк Твен. - Сто раз пытался. Головокружение начинается, как только вообразишь такое. Лицо Теслы выражает отчаяние.

– Подумать только, и это называется ум! Не может постичь такого пустяка… Слушай, Сэм, в действительности время не поддается -делению - никакому. Прошлое всегда присутствует. Если я захочу, то могу вызвать к жизни истинное прошлое, а не представление о нем; и вот я уже в прошлом. То же самое с будущим - я могу вызвать его из грядущих веков, и вот оно у меня перед глазами - животрепещущее, реальное, а не фантазия, не образ, не плод воображения. О, эти тягостные человеческие ограничения, как они мешают мне! Твой род даже не может вообразить не что, созданное из ничего, - я знаю наверняка: ваши ученые и философы всегда признают этот факт. Все они считают, что вначале было нечто, и разумеют не что вещественное, материальное, из чего был создан мир. Да все было проще простого - мир был создан из мысли.

В начале было слово - быстро вставляет Марк Твен, - ты это имеешь в виду?

– Речь идет не об этом тексте. Текст вы отринули и правильно сделали, но вместе с грязной водой вы выплеснули и ребенка. Вы уверовали в материю, в материальный мир. но упустили из виду, что этот мир был создан из мысли. Ты понимаешь?

– Нет. Мысль! Она не материальна, как же можно создать из нее материальные предметы?

– Но, Сэм, я же говорю не о человеческой мысли, я говорю о себе подобных, о мыслях богов.

– Ну и что? Какая тут разница? Мысль это мысль, и этим все сказано.

– Нет, ты ошибаешься. Человек ничего не творит своей мыслью, он просто наблюдает предметы и явления внешнего мира, сочетает их в голове; сопоставив несколько наблюдений, он делает вывод. Его ум - машина, притом автоматическая, человек ее не контролирует; ваш ум не может постичь ничего нового, оригинального, ему под силу лишь, собрав материал извне, придать ему новые формы. Но он вынужден брать материал извне, а, создать его он не в состоянии. В общем, человеческий ум не может творить, а бог может, не подобные могут. Вот в чем различие. Нам не нужны готовые материалы, мы создаем их - из мысли. Все сущее было создано из мысли, только из мысли.

– Своей мыслью я могу создать только воображаемых персонажей своих романов, - говорит Марк Твен.

– Твои персонажи живее и реалистичнее всех живших, живущих и тех, кто придет им на смену. - Это все слова, всего лишь слова!

– Ты неисправимый материалист, мой друг, ты веришь только тому, что можешь пощупать. Будь по-твоему!

И тут перед изумленным Марком Твеном из пустоты возникает его двойник в виде совершенной оболочки тела, зыбкой, как мыльный пузырь, переливающейся всеми цветами радуги; потом составляется и укрепляется скелет, облекается в плоть, одежды. Марк Твен осторожно прикасается к нему рукой, как будто боится проткнуть насквозь. - Но послушай, Никола, он что - из плоти и крови?

– Да, но это лишь видимость, его плоть и кости - фикция, созданная мной. Я высвободил твой дух и дал твоему второму «я» независимое существование. - Мое второе «я»?!