Загадка Отилии

— Хороший табак у старика, а знаете откуда? Вам и в голову не придет: у него есть табачный ларек, в котором торгует подставное лицо, — опять-таки Паскалопол устроил ему патент, — ларек в самом центре города, и старик здо­рово зарабатывает. — Стэникэ запустил руку в табакерку и набил карман табаком.— Вот после смерти таких людей и начинаются всякие запутанные процессы, говорю вам как адвокат. Они не пишут завещания или пишут тайком от всех в пользу какого-нибудь пройдохи. Ну какое имеет к нему отношение Отилия? Если бы наша семья была поэнергичнее, мы могли бы принять кое-какие меры. Знаете, причин найдется достаточно — слабоумие и так далее и тому подобное. Но старик плут, его подучила Отилия, а Паскалопол ему помогает. Послушайте, скажите откровенно, в сущности это и в ваших интересах, я могу быть вам очень полезен (порекомендую вам одну девочку, первоклассную, необыкновенную), не приходилось ли вам слышать от дяди Костаке насчет завещания, удочерения, чего-нибудь в этом роде? Он скрытен, дядя Костаке, но вы прислушивайтесь, особенно когда является Паскалопол. И заходите к нам, Аурика спрашивала о вас!

Феликсу пришлось убедиться, что кое-что из болтовни Стэникэ не лишено оснований. Как-то он шел по улице со своим однокурсником. Вдруг тот дернул его за руку.

— Пойдемте сюда, спрячемся в этой подворотне. Там, на углу, мой домохозяин, а я не заплатил ему в этом ме­сяце за квартиру.

Они были на бульваре Елизаветы, в том месте, где он примыкает к улице Котрочень. Взглянув на угол, Фе­ликс увидел направлявшегося к улице Плевны дядю Ко­стаке и удивленно спросил:

— Это ваш домохозяин? Но ведь это мой дядя, Костаке Джурджувяну.

— Неужели? Да, его зовут именно так.

Товарищ рассказал Феликсу, что он живет в много­этажном доходном доме, вполне современном, но с ма­ленькими квартирами, которые хозяин сдает студентам и состоящим в незаконном браке интеллигентным моло­дым людям, поэтому его доход выше обычного. Плату он получает ежемесячно, причем гарантирует себя сроч­ным векселем. В случае неуплаты он меняет вексель, уве­личивая сумму, или опротестовывает его и выселяет жильца. Но вообще он довольно добродушен и дает от­срочку, ибо эти опоздания и система векселей фактиче­ски удваивают небольшую, казалось бы, квартирную плату. Так, если вносить деньги вперед, то квартира об­ходится в сорок лей в месяц, вексель же выдается на во­семьдесят. При опозданиях вексель обменивается и на­числяются проценты. Когда молодой жилец стеснен в средствах, дядя Костаке не обращается с ним грубо. Он осматривает квартиру и если, например, жилец — студент-медик (он отдает предпочтение именно им), то просит у него книги по медицине — учебники, которые обычно стоят дорого. И Феликс мгновенно вспомнил, как он был изумлен, когда дядя Костаке, не сведущий в вопро­сах медицины, предложил купить ему (разумеется, запи­сав эту сумму в его счет) некоторые руководства и да­же принес один совершенно новый учебник, на котором только соскребли перочинным ножом фамилию владель­ца. Товарищ сообщил еще, что дядя Костаке частенько является взглянуть на свой дом, обходит его со всех сто­рон, потом, стоя на противоположном тротуаре и зало­жив руки за спину, обозревает свои владения, подни­мается по лестницам, иногда прислушиваясь к шуму в квартирах; что он единственный в Бухаресте, кто уста­новил приспособление, благодаря которому электрическая лампочка, включенная жильцом внизу, гаснет в ту же се­кунду, когда тот добирается до своего этажа, — это для того, чтобы лампочка не оставалась гореть на всю ночь. (Феликс невольно подумал о керосиновой лампе в доме дяди Костаке.) Впрочем, старик не делает никому никаких замечаний, отечески относится к молодым людям, которые приводят к себе женщин, и учтиво раскланивается с этими дамами, если они кажутся ему приличными. Товарищ, кроме того, прибавил, что обычно дядя Костаке под тем предлогом, что у него нет мелочи, норовит дать сдачу с уплачиваемой суммы почтовыми марками, которые носит с собой в толстом, перехваченном резинкой бумажнике. Феликсу сразу же пришло на память все, что говорил ему Стэникэ о табачном ларьке [8].

Незадолго до рождества к дяде Костаке явился Стэ­никэ в сопровождении одетого в чересчур широкий поно­шенный костюм незнакомого человека средних лет, с отвислыми рыжеватыми усами и бритой головой. Он был похож на бесстыдных и лицемерных провинциальных адвокатов, которые лишены всякой щепетильности и готовы идти на все, чтобы добыть средства к жизни. На румяном, здоровом лице его выделялись бесцветные глаза. Дело было к вечеру, в гостиной сидел Паскалопол, как всегда рядом с Отилией и Феликсом. Помещик с не­доумением услышал, как Стэникэ отрекомендовал рыже­усого субъекта:

— Я привел к вам превосходного, выдающегося вра­ча, своего близкого друга, домнула доктора Василиада. Он отчасти грек, но хороший врач и многих уже поста­вил на ноги.