Загадка Серебряного Змея

– Агги, ты в порядке? – спросил Лиам.

– Да. А вы?

– Отлично, – заверила Брианна. – Знаешь же, что бывало и хуже. – Она улыбнулась и посмотрела на мою маму.

– Брианна, Лиам, – я набрала в грудь воздуха. – Познакомьтесь с моей мамой, Кларой Фрикс.

Мама протянула руку моим друзьям, но они застыли на месте, растерянно уставившись на неё.

– Всё в порядке, – заверила я. – Я и сама не могла поверить. Но мама была пленницей «Выпускников» и через много лет наконец сумела сбежать. Это Артур освободил и её, и Шейлу Смит.

Лиам не улыбнулся, но взял руку мамы и быстро пожал её. Брианна лишь кивнула, и мама ответила ей таким же кивком. Я всё ещё никак не могла опомниться от её появления и понять, что именно чувствую. То взмывала на седьмое небо от счастья, то готова была рыдать оттого, что «Выпускники» разлучили нас на половину моей жизни. В голове билась одна мысль – столько лет без неё – а она всё это время была жива!

Мама заглянула мне в лицо:

– Как там папа? – В глазах её была тревога.

– Справляется как-то. Но теперь, с тобой, ему будет гораздо легче, – ответила я.

Группка членов Гильдии провела мимо нас Элизабет Макдоналд и Табиту Фитцуильям. За ними шла профессор Д’Оливейра.

– Хорошая работа, Агата, – сказала она и похлопала меня по плечу. А потом увидела маму и застыла на месте. – Но… ты…

Я ещё никогда не видела, чтобы профессор теряла дар речи.

– Здравствуйте, Дороти, – проговорила мама.

Профессор уставилась на неё точно так же, как недавно и я.

– Простите, что так внезапно. «Выпускники» схватили меня и заперли на острове.

– Все эти годы я думала, что ты мертва! – ахнула профессор. – И не переставала себя винить…

– Вы ни в чём не виноваты.

– Если б я принимала более активное участие в твоём расследовании…

– Вы ни в чём не виноваты, – повторила мама.

Профессор кивнула и с усилием вернулась к обычной суховато-резковатой манере:

– Мне понадобится подробный отчёт… А где же бедная Шейла?

Мама показала на кресло неподалёку, где Шейла куталась в такое же термоодеяло, и профессор Д’Оливейра устремилась к ней.

Словно из ниоткуда появился Сэм Коэн – в таком же одеяле. Увидев его, Шейла вздрогнула:

– Сэм?! Ты-то что тут делаешь?

– Привет, Шейла. Рад тебя видеть, – негромко сказал он. – Ты заставила переволноваться кучу народа, включая и меня. Он сел рядом с ней и взял её за руки.

Я с облегчением увидела, что он справляется с ситуацией, кажется, гораздо лучше, чем я ожидала.

В глубине зала я разглядела Софию – она отдавала распоряжения охранникам Гильдии, выводящим арестованных. Наши глаза встретились, и она одобрительно подняла вверх большой палец. Я улыбнулась.

Мысли у меня в голове всё так же неслись вскачь – столько всего надо как-то осознать и переварить. Я снова и снова сжимала мамину руку, и она в ответ пожимала мою. Она и в самом деле здесь, со мной!

– Мам, нам надо домой, к папе… – Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы он скорее обо всём узнал.

Она кивнула. Лицо её было серьёзным и озабоченным.

– Всё будет хорошо, – заверила я, хотя сама не была ни в чём уверена.

20. Незваная гостья

Я ни на секунду не хотела отпускать от себя маму и в такси всю дорогу до дома держала её за руку. Лиам и Брианна поехали с нами. Конечно, воссоединение семьи дело очень личное, но мама боялась за папу. Появись она просто так на пороге – неизвестно, как бы он это перенёс, поэтому она согласилась, чтобы мои друзья пошли вперёд и подготовили его к этой ошеломительной новости. Лиам с Брианной побежали к дому, и мы дали им десять минут форы. Я непрерывно поглядывала на часы – никогда ещё время не тянулось так медленно.

– Можно идти, – сказала я наконец, и мы двинулись по дорожке, ведущей к домику смотрителя. Однако, подходя к двери, мама всё замедляла шаг. Я озабоченно посмотрела на неё, но потом до меня дошло: она боится.

– Всё хорошо! – заверила я. – Он будет просто счастлив.

Хотя, по правде сказать, я понятия не имела, как отреагирует папа.

Не успели мы дойти до двери, как она отворилась и в проёме показался папа: под глазами тёмные круги, волосы всклокочены, словно он взъерошивал их руками.

Он замер, глядя на маму. А потом произнёс:

– Это и в самом деле ты.

– Да, Руфус, это я, – тихо ответила мама.

Он заплакал. Я выпустила мамину руку и бросилась к нему. Он еле стоял на ногах и был слишком высок и тяжёл – в одиночку я бы его не удержала, но друзья кинулись мне на помощь. Втроём мы усадили его в кресло в прихожей. Он закрыл лицо ладонями, всё тело его сотрясалось от всхлипов. Я обнимала его, но не была уверена, что он меня замечает.

– Папа, – сказала я. – Папа, всё хорошо.

Но он лишь покачал головой.

– Руфус, – тихо промолвила мама. Она вошла в дом и стояла теперь рядом с нами. – Я знаю, такое тяжело осознать…

Я отошла от папы, чтобы дать им поговорить, и присоединилась к моим друзьям, которые стояли чуть дальше. Брианна обняла меня за плечи.

– Семь лет, Клара, – сказал папа, не сводя с мамы глаз, – ты позволяла нам верить, что ты умерла.

Она взяла его за руку:

– Я была пленницей, Руфус. Меня держали взаперти. – В голосе её звучала мольба.

Лицо его ожесточилось: