Загадка старинного кладбища

После того как все побывали наверху сторожевой башни, мы отправились обедать. Время не стояло на месте, не за горами был полдень, о чём мой желудок уже не раз мне напомнил. На обратном пути Аманда как-то подобрела. Нет, она не стала Амандой счастливых дней нашей дружбы, когда мы с ней были заодно и наша дружба была таким же неоспоримым фактом, как нос посреди лица. До такого было ещё далеко, но шажок в эту сторону был сделан. Мы гадали, каким мог быть клад, найденный аббатом Соньером, но наш разговор прервался из-за внезапного окрика. Этот голос я узнал бы из тысячи. Робин!

Мы встретились с группой, где изначально должна была быть Аманда, и верзила, размахивая руками, вопил:

– Ну что, ботаны, вас там не сдуло ветром?

Его приятель Кевин скорчил рожу и издал какое-то тявканье, которое, видимо, должно было изображать смех. Подружки Аманды захихикали у него за спиной, и Аманда тоже натужно засмеялась.

Я знал, что она гораздо умнее и эти дурацкие шуточки не для неё, но прекрасно понимал, почему она тоже смеётся. Очень трудно заслужить уважение и любовь тех, кто считаются самыми крутыми в классе. Приходится подстраиваться, подыгрывать, веселиться, даже когда тебе не очень-то весело.

Мы должны были встретиться на перекрёстке и разойтись в разные стороны. Тома уже заготовил снежок. Я отрицательно покачал головой и даже махнул рукой: не надо вмешиваться. Он покосился на Аманду, которая весело махала руками подружкам, и бросил снежок в сугроб.

Тома, Фарид и я вошли в столовую и сразу услышали, как потрескивает огонь в огромном камине. Мы поспешили навстречу долгожданному теплу. Температура в помещении была на этот раз вполне достойная, но нам так хотелось отогреть озябшие руки…

Камин был выложен каменными плитками с вырезанными на них барельефами. Изображения на них, похоже, складывались в какой-то сюжет, прямо как в комиксе.

– Замечательное сооружение, не так ли? – басом спросил господин Плантар.

Сердце у меня так и подпрыгнуло: этот человек обладал удивительной способностью незаметно возникать ниоткуда. Как привидение.

– Здесь рассказывается история о том, как царь Соломон строил храм в Иерусалиме. Художник не оставил своего имени, так что автора мы не знаем. Зато из заметок аббата Соньера нам совершенно точно известно, что он заплатил за барельефы целое состояние.

В столовой появилась следующая группа ребят, и господин Плантар исчез где-то в стороне кухни так же незаметно, как появился.

Вырезанные на небольших плитках изображения были изящными и выразительными. Тома и Фарид уже повесили куртки на стулья, заняв стол поближе к камину, а я всё стоял и смотрел на каменные картинки. Потом пересчитал плитки: ровно шестьдесят четыре.

Я направился к нашему столу, снял куртку и твёрдо решил подойти к Аманде и рассказать о своих открытиях. Как-никак мы с ней вместе совсем недавно были в самой гуще событий – это я про сокровища тамплиеров. Я не сомневался, что всё это заинтересует её не меньше меня: и возможное зашифрованное послание на пергаменте, и число шестьдесят четыре, которое встречается повсюду – плитки на полу в Магдале, плитки на камине, – и гигантская фигура в плаще с фонарём, выходившая с кладбища.

Я уже сделал шаг к Аманде, но тут вошли её подруги, и она побежала к ним, раскинув руки, словно они не виделись долгие годы. В этот миг я понял, что Аманды, с которой я так сдружился, больше нет. Возможно, она когда-нибудь и появится, но точно не сейчас. В горле снова застрял противный комок.

Глава 10

Метель разыгралась не на шутку, так что продолжение экскурсии пришлось отложить. Оба наши класса после обеда снова собрались в столовой на лекцию об истории Окситании и катарах. Но, как выяснилось, всех волновала другая история – о загадочном обогащении аббата Соньера, потому что многие ребята задавали про него вопросы. Тогда слово взяла моя мама – судя по всему, она лучше всех разбиралась в этих событиях. Так что никто не возражал, чтобы она продолжила рассказ о прошлом деревни Ренн-лё-Шато.

После ремонта церковки Беранже Соньер по-прежнему считался у себя в приходе священником-бедняком, который всеми силами ищет средства, чтобы по-настоящему привести в порядок вверенный ему храм. Но не прошло и нескольких месяцев, как Соньер скупил чуть ли не всю землю возле деревни и затеял грандиозное строительство. В большом доме, где мы поселились, когда-то размещались и монашеские кельи, и семинария, и приют для паломников. А его убранство было даже слишком роскошным, обычно служители церкви довольствовались куда более скромным. Ещё аббат построил себе дом, назвал его виллой Бетани, разместил там картины и скульптуры, прекрасные и очень дорогие, и развесил гобелены из самых знаменитых мастерских того времени. И вдобавок он перекроил всё кладбище, меняя надгробия местами по своей прихоти, что вызвало у жителей деревни бурю возмущения. Где это видано, чтобы священник тревожил покойников?! Никогда такого не бывало!