Загадка старого дома. Приключения частных детективов

– Хорошо. Теперь вспомните, почему он предложил вам начать искать остров, с чем он это связывал? Ведь и раньше он приезжал в наш город, почему тогда не искал его?

– А черт его знает.

– Ну хорошо. Почему вы вдвоем его поехали искать, почему другие отказались?

– Они не отказывались. Просто я нахожусь в отпуске, а они все работают. Да и лодка моя «Казанка» маленькая. Мы ведь не просто поехали искать, а еще и порыбачить хотели, и палатку взяли с собой. Найти думали быстро, а искать пришлось весь день. Мы все острова в округе объехали. Они могли измениться да и новые появились. У нас ведь в реке постоянно гравий добывают. Могли тот остров просто вычерпать. Да и место пришлось уточнять. В стихах у него он расположен в устье Иркута, а рыбачить тогда они поехали ниже по течению, поэтому неувязка вышла. Никита ведь стих написал намного позже, чем произошел тот случай, по памяти. И фантазия у него хорошо развита. Но он говорил, что если остров увидит, то сразу узнает, хотя и маленький тогда был. В память врезалось.

– И где он оказался?

– Немного ниже устья реки Ушаковки. Он запомнил, что близко с островом река впадала в Ангару, но тогда он не знал, что рядом впадают две реки, только одна слева по течению, а другая справа.

– А когда нашли, что стали делать дальше?

– Разбили палатку на острове, заварили чай, выпили грамм по пятьдесят. А потом Никита вдруг предложил его одного оставить заночевать. Я удивился, но возражать не стал. Он ведь творческий человек. Договорились встретиться утром. И условились, чтобы я не волновался за него, он в двенадцать часов ночи запустит сигнальную ракету: красную, если есть проблемы, зеленую, если у него все хорошо.

– Была ракета?

– Была, зеленая. Ровно в двенадцать часов, как договаривались. Я снял с лодки мотор и пошел со спокойной совестью спать. Это может подтвердить сторож лодочной, который мне помог мотор донести до моей будки. А когда я утром приплыл на остров, его уже не было.

– Его вещи вы осмотрели? Может, пропало что-нибудь?

– Нет, все на месте осталось, ничего подозрительного я не заметил. Удочка была приготовлена к лову, котелок наполнен водой, палатка застегнута. Я вначале подумал, что он спит, но она оказалась пустой.

– Во что он был одет?

– В темно-синие джинсы и коричневый пуловер. Остальное ему дал я: черную телогрейку и сапоги-болотники. Да, чуть не забыл, еще у него были своя соломенная желтая шляпа на веревочке и темные очки. Но их на берегу не оказалось.

– А не мог он на чем-нибудь другом добраться до берега? У него не было резиновой лодки или надувного матраца?

– Матрац был, но он остался в палатке.

– А забрать его кто-нибудь мог с острова, например рыбаки?

– Вряд ли. Ночью опасно плавать по реке, можно напороться на мель и повредить лодку. Шансов добраться вплавь до берега почти никаких – холодная вода и быстрое течение.

– Да, все очень странно. Постарайтесь никуда из города не уезжать, вы, возможно, понадобитесь.

Краснощеков еще раз осмотрел остров. Он был небольшой, метров тридцать в длину и пятнадцать в ширину. Состоял из нагромождения разной величины камней, на полметра возвышающихся над водой. Находился посередине Ангары, с обеих сторон бурлила вода. Краснощеков кинул палку. Заводи не было, ее сразу унесло вниз по течению. Каким образом мальчик тогда мог выплыть самостоятельно и вернуться в то же место, было непонятно. Разве что только чудесным образом.

У Галины Федоровны была высокая прическа, на правой щеке крупная родинка. Она живо реагировала на вопросы Краснощекова, театрально закатывая глаза.

– Когда вы последний раз видели Смолина?

– Три дня назад. Он позвонил мне по телефону и пригласил в ресторан.

– Кто, кроме вас, там еще был?

– Леня Балданов, Юлечка Бердникова и Миша Сидорчук.

– А вас не удивило, почему Никита пригласил именно вас?

– Нет. Он и раньше, когда приезжал в Иркутск, всегда встречался только с нами. Это давняя история. Он был не очень общительным мальчиком. Сторонился других ребят, не играл с ними. Зато много читал. С Мишей они сидели за одной партой, и Никита приобщил его к поэзии. Они вместе ходили ко мне на факультатив по литературе и вообще были близки. Леня вырос в одном дворе с Никитой. А Юлечка тоже была не от мира сего и очень увлекалась литературой. Знаете, как говорят: «Рыбак рыбака видит издалека!» Так и они все сошлись. Всегда держались вместе. И после того, как Никита стал знаменитостью, круг друзей у него не расширился.

– А как он стал знаменитостью?

– Я уже говорила, что он увлекался поэзией. Тогда это было модно: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский. Тогда и конкурсов поэтических было немало. Мы в школе их тоже проводили. И вот, когда Никитин класс перешел из начальной школы в пятый, меня назначили их классным руководителем. Как-то случайно ко мне попала тетрадь Никиты со стихами. Многие из них были наивными, но одно мне понравилось. Я отослала его на конкурс в Москву, и оно заняло первое место. Так начался взлет Никитиного творчества. После окончания школы его пригласили учиться в Литературный институт в Москву, и он остался в столице.