Загадка тетрадигитуса

Никонова привлекли, прежде всего, подходящие характеристики "Августы-Виктории": при более, чем солидном запасе угля (трансатлантик, как-никак!) судно обладало девятнадцатиузловым ходом и водоизмещением в 14 650 тонн, чего с лихвой должно было хватить для размещения воздухоплавательного оборудования и самих аппаратов. Проект по переоборудованию лайнера в дирижабленосец был подготовлен всего за две недели: для базирования аппаратов выделили просторную кормовую часть, безжалостно срезав надстройки и оборудовав на их месте площадку под раздвижной ангар из поворотных балок. Все тент-балки могли одновременно поворачиваться особыми лебедками внутрь (при хранении аэростата) и наружу (при его запуске). Стационарные передняя и разборная задняя стенки ангара были сделаны из толстой парусины, натянутой на прочные железные рамы

Такая конструкция позволяла надежно укрывать аппарат от непогоды; для швартовки поначалу собирались установить на корме раздвижную причальную мачту, но в итоге решили ограничиться решётчатой балкой-выстрелом, закреплённом на марсе грот-мачты и парой лебёдок с паровым приводом для притягивания аппарата.

В трюме установили две щелочные газодобывательные установки и электролизер; ещё один комплект был передвижным, и предназначался для оборудования береговой "базы подскока"

Не забыли и о таком необходимом приспособлении, как гасители искр на второй и третьей дымовых трубах. В самом деле, когда постоянно имеешь дело с наполненными водородом оболочками – вопрос пожарной безопасности становится вопросом жизни и смерти. Так что трубы были снабжены поворотными железными сетками и кольцеобразными трубками, по которым при необходимости подавался пар для тушения искр.

Вооружение "Змея Горыныча" было достаточно серьёзным для судна, которому вообще-то не полагалось вести бой в одиночку. Никонов с Семёновым, тщательно всё прикинув, решили ограничиться четырьмя шестидюймовками Обуховского завода образца 1877 года в спонсонах, по две на борт. Протвоминный калибр был представлен четырьмя револьверными пушками системы "Гочкис".

В феврале 1889-го года "Змей-Горыныч" вошёл в состав флота, и после двух пробных плаваний по Финскому заливу, был включён в отправляющийся на Средиземное море крейсерский отряд под командой капитана первого ранга Дубасова. Официально целью похода были визиты в порты средиземноморских держав. Вишенкой же на торте шла демонстрация достижений русского воздухоплавания – одна из таких демонстраций была намечена на сегодняшнее утро, после чего второй аппарат, "Таврида", должен был совершить перелёт по маршруту "Марсель-Монпелье-Тулуза-Марсель". Главной же, старательно засекреченной целью похода было проведение в западной части Средиземного моря учений для практической проверки новой концепции управления флотом. Кораблям отряда, связанным невидимыми нитями радиоволн, предстояло развернуться в ловчую сеть, в центре которой пребывал, подобно пауку, "Змей-Горыныч", командир которого, Никонов, исполнял роль командующего крейсерской эскадрой. Дирижаблям предстояло обнаружить следующие из Порт-Саида к Гибралтару пароходы Доброфлота "Москва" и "Кострома", и по радио навести на них "Мономаха", "Корнилова" и "Рынду". От успеха или наоборот, фиаско предстоящих учений зависело многое – а потому, получив от мичмана-радиста срочную радиограмму от группы Семёнова, Никонов в сердцах выругался и отправился в свою каюту. Предстояло в очередной раз перекраивать планы – буквально на ходу.

II

Май 1889 г. Франция,

Где-то на подъездах к Тулузе

Группа «Алеф» на задании

"…Кровит на лбу материка истерзанный Прованс,
И небо – лик Предтечи, где сентябрь на пробор
Расчесывает облака, ненастен и гриваст.
Он распахнул свои крыла от Арль до Иль-де-Франс…
Но брызжет гной
Земли родной
Из почернелых пор…
Эксьюз му а, вы мерзость, монсеньор!.."[26]

– Жуть какая… – Варю передёрнуло. – Откуда такие стихи? Что-нибудь старинное, переводное? А поёшь ты, между прочим, скверно, вот уж действительно – медведь на ухо наступил.

Вагон экспресса "Париж-Тулуза-Монпелье" убаюкивающе покачивался. Колёса выводили свою нудную песню на рельсовых стыках – тада-так – тада-так – тада-так – но спать Ивана совсем не тянуло. Сколько можно, в самом-то деле? Так и в сурка превратиться недолго…

– До сих пор никто не жаловался. – обиженно буркнул он. – А песня эта одного давнего знакомца отца. Они там все были увлечены этой темой: крестовые походы, альбигойцы, всякие там ереси…. Даже целую рок-оперу на эту тему сочинили, называется "Тампль".

– Рок-опера? – Варя удивлённо вздёрнула брови. – Это что ещё за зверь такой?