Загадка Туринской Плащаницы

Таинства издавна сопровождают, а то и укрепляют религиозную веру. Деятелям церкви и верующим оберегание тайны может представляться необходимым.

Люди с подобными убеждениями должны ратовать – явно или скрытно – за сохранение и впредь загадки Туринской Плащаницы, даже если появится возможность разгадки.

В такой позиции есть своя логика. Предположим, будет доказано, что данная реликвия – подделка или средневековая имитация. Тогда интерес к ней спадет и не будет никакого резона ей поклоняться. Возникнет обоснованное подозрение, что и подлинная Плащаница Иисуса имела такое же естественное происхождение. Тем самым пошатнется вера в божественность Христа и чудо Его воскрешения.

Еще очевидней такая опасность в том случае, если окончательно и убедительно выяснится, что Туринская Плащаница – материальное свидетельство смерти и воскрешения Иисуса Христа. Станет возможна реконструкция по всем имеющимся научным данным тех событий, о которых до нас дошли только предания. Речь пойдет о человеке, пусть и великом, замечательном, необыкновенном, а не о Боге. Для религиозного чуда не останется места. Не будет ли это первым шагом к ослаблению или даже упадку христианской веры?

Такое предположение чудовищно.

Подумайте, что получается. Выходит, верить в заповеди Христа, жить по Христу можно только лишь в том случае, если Он – Бог, если Его явление – чудо из чудес, единственное, неповторимое и сверхчеловеческое. Но тогда все отступления от учения Христа легко и просто оправдываются: Он – всемогущий Бог, а я – маленький грешный бренный человек. То, на что был способен Он, недоступно для меня. Не дано мне, пожалуй, даже приблизиться к недостижимому идеалу. Вот я и буду грешить, как это свойственно представителю рода, ведущего свое начало от изгнанных из Рая Адама и Евы. Ведь мы уже изначально присуждены к высшей мере за первородный грех.

Если вера в Христа покоится только на признании чуда, если любовь верующего к Христу и принятие Его учения оправдано только тем, что Он одарит этого верующего своими милостями при жизни или после смерти, то такая вера подозрительно напоминает сделку с могущественным повелителем, рассчитывает на выгоду от сделки.

По моему разумению, подобная сделка аморальна. Она заключена не по совести, не по велению души, склонности к добру, любви и справедливости, а из страха перед наказанием со стороны «высокого начальства» и в надежде на Его снисхождение и поощрение.

2

Если вдруг определенно выяснится, что Туринская Плащаница сохранила нерукотворный образ Иисуса Христа, если удастся неопровержимо доказать, что подобное изображение может при определенных условиях проявиться по законам физики и химии – будет ли это ниспровержением христианства?

Нет, произойдет иное: подъем этого великого религиозного учения на более высокий уровень; привлечение к учению и образу Христа наиболее искренних, честных, бескорыстных приверженцев, исповедующих сам дух и смысл Его нравственных заповедей и самоотверженной жизни.

Рассудите по совести, задайте себе вопрос: чем более привлекает и вдохновляет вас образ Христа: тем, что Он – недостижимое и всемогущее божество, или – прекраснейший человек?

Предположим, Иисус Христос не Бог. Разве в таком случае дозволяется жить по дьяволу?! Такой вывод означал бы, что вы не верите не только в суть учения Христа, но и в добро, побеждающее зло, и в жизнь, попирающую смерть.

Если для признания этих истин вам требуется только чудо, только авторитет и санкция всесильного Бога, значит, вы не прошли проверку истинной верой, не достойны называться христианином. «Ибо по делам их узнаете их», – так говорил Учитель.

Вера – это устремленность души, а не выгодная сделка, когда не деяниями, а молитвами и обрядами стараются угодить Богу. Как будто Бог не в душе человеческой, а где-то витает вовне. Как будто проявляется Божественное не в совести и любви, не в добре и справедливости!

Одно из двух. Или любовь к Христу и его учению вызвана тем, что без этого жизнь потеряет высокий духовный смысл. Или проявлена лукавая вера, которая выгодна и есть надежда добыть таким путем милость всесильного Владыки.

Таков выбор. Или вера в образ, жизнь и учение Иисуса Христа, кем бы Он ни был прежде и теперь. Или неверие в Его образ, жизнь и учение, если Он не всемогущ и ничем не сможет отблагодарить верующего.

Тайна Христа сохранится в любом случае. Ему удалось раскрыть, пробудить в душах людей нечто такое, что заставило их поверить в Него. Для первых Его последователей, как свидетельствует Новый Завет, огромную роль сыграло чудо воскрешения Учителя. Оно укрепило веру в то трудное и страшное для христиан время.

3

Крупный богослов III века н. э. Квинт Тертуллиан полагал, что вера в чудо есть критерий религиозной веры вообще. Действительно, в то, что очевидно, обыденно, понятно, нет никакой необходимости верить. Это надо признавать, с этим соглашаться (или спорить). Но там, где логика бессильна, здравый смысл отступает, а рассудок отказывается соглашаться, – там-то и происходит испытание крепости веры.