Загадка воскресшей царевны

Поэтому он пошел пешком, хотя Клаус жил далеко, на Бельзигерштрассе. Пошел, качаясь от усталости и голода, потому что его как выписанного из больницы не накормили завтраком, а что касается ужина, то начальство Элизабет-кранкенхауза не сомневалось, что его следует отдавать врагу. Вообще в больнице кормили отвратительно скудно, да и приготовлено все было очень плохо, поэтому Анатолий и обессилел. Сейчас он был готов на все, чтобы поесть и раздобыть хоть немного денег. В прошлый раз они с Клаусом расстались отвратительно. Но этот толстый немчик называл себя искренним другом Анатолия, восхищался им, всегда был готов прийти на помощь и не раз приходил, вытаскивая его из мелких и крупных неприятностей, платил его долги, отваживал от него назойливых стареющих дамочек, которых привлекали его красота, его молодость, его сильное тело бегуна, пловца, кавалериста, которые готовы были на все, чтобы затащить его в свои постели, суля ну вот буквально златые горы, а потом, когда сеанс торопливой, вымученной «любви» заканчивался, начинали трястись над каждой маркой. Анатолий очень надеялся, что отношение Клауса к нему не изменилось и он поможет – должен помочь!

Зря, конечно, он ни разу не написал Клаусу. Не хотел его видеть, надеялся, что теперь обойдется без него.

А вышло, что не обойдется…

Териоки, Выборгская губерния, 1916 год

Дмитрий Ильич Башилов, отец Анатолия, был в довольно дружеских отношениях с саратовским губернатором Петром Аркадьевичем Столыпиным. Познакомил их еще в молодые годы присяжный поверенный[51] Петр Константинович Бойцов. Он был тезкой и троюродным братом Петра Аркадьевича по материнской линии, а после смерти родителей воспитывался в семье Столыпиных. Несмотря на девятилетнюю разницу в возрасте, отношения между ними были вполне доверительные. А Дмитрий Башилов и Петр Бойцов были близкими друзьями: Вера Савельевна Башилова была сестрой первой жены Бойцова. Когда Бойцов расстался с женой, дружба между двумя мужчинами отнюдь не рухнула, а может быть, даже и окрепла. Дмитрий Ильич испытывал искреннее восхищение перед Петром Аркадьевичем. Когда тот в 1906 году, по категорическому требованию императора, принял пост министра внутренних дел и ему понадобились помощники в некоем секретном предприятии, имевшем государственное значение, он доверился Петру Бойцову, а тот – старинному другу Дмитрию Башилову. Тем более что без врача в том деле, которое замыслил осуществить Столыпин, было не обойтись.

В ведении Столыпина теперь было управление делами почты и телеграфа, губернскими и уездными администрациями, пожарными частями, страхованием, медициной, местными судами… в числе прочего он отвечал за работу тюрем и мест ссылок, а также за работу государственной полиции. Таким образом, под его «присмотром», хоть и не в прямом подчинении, находился и Отдельный корпус жандармов.

В то время непосредственно корпусом командовал барон Таубе. Именно с ним у Столыпина состоялся разговор о том, что необходимо воскресить традицию по обеспечению безопасности императорской семьи, возникшую еще во времена Александра II. Именно тогда появились так называемые «поезда-близнецы», которые обеспечивали «прикрытие» царя, постоянно меняясь местами на железной дороге с подлинным царским поездом.

Но создать дублирующий поезд – это было еще полдела. Туда назначался специальный персонал из числа комнатной челяди, которой следовало постоянно мелькать в окнах вагонов, придавая им вид вполне обжитых и наполненных людьми. Конечно, внутреннее убранство поезда-дублера было гораздо скромнее подлинного императорского, однако внешне они выглядели практически одинаково.

Вообще-то второй императорский поезд был уже построен в 1905 году, еще до вступления в должность Столыпина, однако выходил он на линию лишь от случая к случаю. Петр Аркадьевич потребовал ввести его использование в обычай. И выдвинул еще одно категорическое требование: найти – или создать! – двойников императорской семьи.

Столыпин предвидел, что террористические акты будут совершаться все чаще. Он трезво оценивал возможности Отдельного корпуса жандармов… и не слишком высоко – способности его руководства. Барон Таубе назвал столыпинский замысел безумием, несмотря на то что произошло в 1907 году.

Тогда был открыт эсеровский заговор против императора и великого князя Николая Николаевича. Преступники сначала искали возможность проникнуть во дворец, а когда это не удалось, принялись собирать сведения о маршрутах следования императора и готовить боевиков, способных метнуть в царский поезд бомбу или напасть на Николая II и его дядю с кинжалами и пистолетами. Наконец некто Наумов решился исполнить теракт. Он намеревался поступить в придворную капеллу, чтобы выстрелить в государя во время церковной службы, а два его сообщника, Никитенко и Синявский, планировали заложить бомбы под царским кабинетом. Заговор был открыт буквально в последние минуты, и никогда еще жизнь императора не находилась в такой опасности.