Загадки Байкала

В четвертичном периоде Земля пережила несколько сильных оледенений. Во время межледниковий ледники отступали даже с самых северных равнин Европы, Азии и Америки и с невысоких гор, сохраняясь только на таких хребтах, как Гималаи, Кавказ и другие. Вероятно, не исчезали полностью ледники и на арктических островах.

В истории развития четвертичных оледенений был определенный порядок. Так, за самым сильным или, как принято говорить в геологии, за максимальным, оледенением последовали три повторных оледенения – каждое меньше предыдущего. В некоторых местах такой порядок оледенения несколько нарушался.

В Прибайкалье ледники существуют сейчас только на горе Мунку-Сардык, самой высокой вершине Восточных Саян. Несколько небольших ледников лежат северо-западнее. Все они находятся довольно далеко от Байкала. Горы возле самого Байкала не так уж высоки, а зимы Восточной Сибири малоснежны. Это мешает образованию ледников.

Но во время древнего максимального оледенения огромные ледники возникали в горах над самым Байкалом и стекали в озеро. На широких нагорьях неподалеку от Байкала лежали ледниковые покровы. С гор спускались длинные ледники, которые впадали в Байкал весьма широкими языками. Северо-восточный берег Байкала на больших участках был закрыт ледниковыми щитами. Большие ледники стекали в озеро и на противоположной стороне, с Байкальского хребта. На юге Хамар-Дабанские ледники тоже достигали Байкала.

При повторном оледенении покровные ледники в горах над Байкалом не образовались. Это оледенение носило долинно-каровый характер. Но около десятка ледников все-таки впадало в Байкал.

Два же последних повторных оледенения были столь слабы, что многие ледники не выходили даже из каров, и ни один из них не спустился в береговую полосу Байкала.

Там, где ледники прежде впадали в Байкал, на берегах озера остались моренные отложения. Они подмываются волнами и благодаря этому хорошо видны в обнаженных береговых обрывах или ярах. По присутствию морен на побережье и можно судить о том, что когда-то ледники проникали в озеро.

…А теперь вернемся к Саган-Марянской морене, которая так заинтересовала меня в 1952 году, когда я плыл на «Чайке» вдоль северо-западного берега Байкала.

В 1953 году я вернулся в эти места. Со мной были старый рыбак из Лиственичного, Прокопий Фадеевич Кожевников, десятиклассник из того же поселка, Володя Мальцев, и мой 13-летний сын, Лёша.

Мы плыли в гребной лодке вдоль байкальского берега, то и дело останавливаясь для наблюдений. Мы осматривали высокие утесы, поднимающиеся из самой воды, пересекали широкие губы, где в нежно-голубой воде отражаются сизо-черные вершины Байкальского хребта с белыми пятнами снега, высаживались на мысах, одетых густой тайгой.

С оконечности каждого мыса, который мы проходили, открывался другой; он манил нас к себе, обещая открыть неизведанное. Здесь Байкал и горы над ним несказанно красивы.

Мыс за мысом, губа за губой оставались позади. Мы плыли все дальше по озеру вдоль горного подножия.

На ночь мы приставали к берегу в каком-нибудь особенно привлекательном месте, выносили походное снаряжение, а лодку вытягивали из воды. На зеленых цветущих полянках, под ветками лиственниц, а то и на голом песке или гальках у самой воды мы ставили две палатки. Здесь и жили до следующего утра.

Местами, где берег оказывался особенно интересным, мы задерживались на несколько дней, чтобы исследовать его получше и осмотреть горные склоны.

Вечера на западном берегу, вдоль которого мы плыли, коротки – солнце рано заходит за высокую стену Байкальского хребта. Сразу после этого горное подножие вместе с берегом погружаются в сумрак. Только на противоположной стороне озера горы долго еще блестят светлой синевой, пока на небе не зажгутся звезды.

Пройдет короткая летняя ночь, и утренняя заря раскрасит багряно-розовыми переливами восточный небосклон над черным силуэтом Баргузинского хребта. Поднимется солнце и заблестит в каплях росы на траве и цветах прибрежных полянок. Пробьются его лучи и в густую тайгу, А затем опять день, целиком наполненный радостью новых наблюдений.

Байкал щедро одаряет не только охотника и рыбака, но и исследователя. Явления природы здесь так ярки, так отчетливы, так разнообразны, что вознаграждают наблюдателя за все труды сторицей. И живописцу Байкал всегда откроет чудные картины.

Летние дни на Байкале прекрасны. Подолгу стоит тишина. Все залито золотисто-голубым светом. Поверхность озера неподвижна и блестит, как зеркало. Возникают миражи. В такие моменты далекие мысы кажутся приподнятыми над водой, они как бы повисают в воздухе.

На берегу тихо. На полянках стрекочут кузнечики. В лесу иногда прокукует кукушка. Не слышно даже легкого всплеска воды.

Лес начинается у берега стеной. Местами он из кедров, но больше из лиственницы или сосны. В нем масса валежника и густо растут кусты багула (даурского рододендрона). Через тайгу вообще нелегко пробираться; к тому же нередко донимают комары. Скорей хочется вернуться на привольный простор байкальского берега.