Загадки и трагедии Арктики

На страницах ведущего полярного журнала «Советская Арктика» в полном соответствии со страницами всех центральных и прочих газет и журналов на долгие годы поселяются «враги народа». Враги в столичном аппарате Главсевморпути, на судоремонтных заводах, в портах, в заполярных шахтах и рудниках, на факториях и в оленеводческих совхозах, враги на суше и на море, в геологических партиях и в северных политотделах. Завершилась к 1936 г. чистка ВКП(б), и «Советская Арктика» публикует результаты по Главному управлению Северного морского пути: «Проверено 880 коммунистов, у 87 отобраны партийные билеты. Скрылись от проверок — 3, белогвардейцев и кулаков выявлено 20, троцкистов и зиновьевцев — 8, аферистов и жуликов — 12, скрывших социальное происхождение — 17». Оказался «засорен» Всесоюзный Арктический институт — «мы до него только теперь добрались»...

В 1936—1937 гг. с берегов Ледовитого океана, с бортов самолетов, ледоколов, транспортных судов, с дрейфующей в околополюсном пространстве льдины с «экипажем» в четыре человека во главе с Папаниным — отовсюду потоком идут в Москву радиограммы с проклятиями в адрес «бандитов и убийц»; «Приветствуем приговор Верховного суда!», «Смерть наймитам из банды Тухачевского!», «Слава верному часовому революции товарищу Ягоде и работникам НКВД!» (последний лозунг звучал недолго и вскоре сменился гневным призывом: «Позор выродку Ягоде, гордимся достойными учениками Сталина — товарищем Ежовым и его соратниками!»).

1937 г. был для Арктики страшен вдвойне: как мы помним (см. главу «Ищу Леваневского»), в ходе летней навигации в морях Северного Ледовитого океана застрял во льдах чуть ли не весь арктический флот. И естественно, в системе Главсевморпути во все возрастающих количествах стали обнаруживаться «враги». «Доказано,— утверждалось на очередном заседании в главке,— что одним из методов врагов было на время удалиться куда-нибудь подальше из центров. А куда? Ясно, что на Север!»

А между тем сами непосредственные участники навигации 1937 г., они же потенциальные «враги народа», ведать не ведали, что их свобода и жизнь в опасности — опасностей им с лихвой хватало и в Арктике! Почти весь цвет полярной науки собрался в то лето 1937 г. на трех ледокольных пароходах — «Садко», «Г. Седове» и «Малыгине». На борту первого судна находилась очередная экспедиция ВАИ во главе с Самойловичем, двадцать первая и последняя по счету его арктическая экспедиция. На трех пароходах насчитывалось 217 человек команды и научных сотрудников, а также студентов-гидрографов, проходивших производственную практику.

Все три судна намертво застряли в тяжелых льдах к западу от Новосибирских островов, и дрейф повлек их на северо-запад, через Центральную Арктику и околополюсный район, примерно по тому же маршруту, что проделал в конце XIX в. нансеновский «Фрам». В Москву на имя О. Ю. Шмидта полетела радиограмма, составленная капитанами трех судов: «Просим назначить Начальником дрейфующего каравана профессора Самойловича как наиболее авторитетного для всего личного состава». Так он оказался руководителем «Лагеря трех кораблей», взвалив на свои плечи бремя невероятной ответственности за судьбу судов и двух с лишним сотен людей.

Исследователь прекрасно понимал, что любая неудача будет стоить ему головы. Он заносил в Дневник горькие слова в адрес некомпетентных и недобросовестных людей, руководивших в то лето навигацией в Западной и Восточной Арктике. «Видя их поразительную нераспорядительность, руководство «Садко» с большой тревогой предусматривало тяжелый итог навигации». И в том же дневнике несколькими месяцами позже появляется запись, как бы впитавшая в себя атмосферу той эпохи: «Уже во время зимовки мы узнали, что их действия были вредительскими...»

Рудольф Лазаревич чуть ли не с облегчением произносит страшное слово, бывшее в ту пору на устах у каждого. Но речь-то ведь идет, конечно, не о вредительстве, а о вполне заурядном, живучем, процветающем и поныне головотяпстве (расхлябанности, халатности, обычной дури, служебном несоответствии и т. п.)! Можно только представить себе, как и в каких объемах искали бы и находили «вредителей» на судах Черноморского пароходства и в Минморфлоте, случись новороссийская трагедия 1986 г. на полвека раньше...

«Лагерь трех кораблей» уносило все дальше, в сердце Центральной Арктики, жизнь на судах шла напряженно и интересно, ученые наблюдали за природой, студенты-гидрографы слушали лекции этих ученых, моряки поддерживали живучесть своих пароходов, в чем им помогали все остальные. Пятидесятишестилетний Самойлович руководил экспедицией (ставшей, к слову, первой в его жизни зимовкой) столь же уверенно, демократично и талантливо, как и всеми предыдущими. Давным-давно, еще на заре своих полярных плаваний, он как-то записал в дневнике: «Во всяком деле, помимо всех прочих условий, обязательно необходима удача». И он был удачлив.