Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

«Лоршские анналы», помимо этого, сообщают также о том, что Карл принял императорский титул «вместе с» или даже «через», «посредством» «посвящения-рукоположения» (именно так можно понимать существительное consecratio, в тексте – в abl. sing. consecratione). Видимо, под этим «посвящением» имеется в виду помазание миром на царство. По крайней мере, византийский хронист Феофан (Theophanis Chronographia) с явным сарказмом описывает церемонию коронации Карла следующим образом: «В том же году и в Риме родственники Папы Адриана, возмутивши войско, восстали против Папы Леона, и, схвативши, ослепили его: но они не могли отнять у него совершенно свет очей, потому что ослеплявшие были человеколюбивы и пощадили его. Он прибегнул к франкскому королю Карлу, который горько отмстил врагам его и снова посадил его на своем престоле, и с того времени Рим находился под властью французов. Папа из благодарности к Карлу венчал его в римские цари в храме святого апостола Петра, помазал его елеем от головы до ног (hrisas elaio apo kefales eos podon kai peribalon basiliken estheta kai stefos) декабря 25, индиктиона 9».

Из приведенных свидетельств можно понять, что Папа Лев III возложил венец на голову Карлу Великому неожиданного для него самого, в тот момент, когда король, по свидетельству «Анналов королевства франков», «стоял перед алтарем, где склонился для молитвы», после чего был также собственноручно первосвященником помазан елеем на царствование. Судя по всему, франкский монарх представлял себе церемонию коронации и возведения себя в сан или же присвоения себе титула императора и августа несколько иначе. Скорее всего, он планировал сам, собственноручно возложить императорский венец себе на голову, после чего Папе было бы позволено совершить иные, второстепенные по отношению к этому главнейшему действию, обряды и ритуалы. Однако неожиданный поступок Льва III напрочь сломал всю эту стройную схему, вызвав недовольство Карла. «Анналы королевства франков» сообщают также, что собравшийся в храме «весь римский народ» единогласно произнес в этот момент пышную аккламацию – восклицание-славословие: «Карлу, августу, Богом венчанному великому миротворцу и Римскому императору» (… et a cuncto Romanorum populo adclamatum est: Carolo augusto, a Deo coronato magno et pacifico imperatori Romanorum, vita et victoria!), после чего Карл, «отложив титул патриция», ранее свидетельствовавший об особом покровительстве, заступничестве короля франков и лангобардов по отношению к Риму, «стал именоваться императором и августом» (ablato patricii nomine imperator at augustus ast appellatus). И в этой второй части свидетельства также можно видеть некоторые, безусловно, второстепенные, но все же весомые дополнительные причины для недовольства Карла Великого. Они состояли в том, что он провозглашался именно «императором римлян» и славословил ему в этот момент именно «весь римский народ» (a cuncto Romanorum populo). В глазах Карла это, судя по всему, было умалением реального значения избранности народа франков, королем которых он был, и потому он воспринял римские славословия как определенное посягательство римлян на особый статус его франкского народа, а значит, и его самого. По меткому замечанию известного французского историка-медиевиста, археолога и философа Рене Мюссо-Гулара (1932–2011), новая империя не могла и не желала «слиться с романским миром. Место прежних властителей Запада занял народ франков. У него была собственная божественная миссия. Император был христианином и франком, и о последнем он забывать не собирался».