Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Так, например, в 573 г., когда наметилось примирение между двумя франкскими королями Гунтрамном (561–592) и Сигибертом (561–575 гг.), в Париже по воле первого и с согласия последнего был созван собор всех епископов «долевого королевства», который должен был определить отношения между королями-братьями. «Когда же возникла ссора между королями Гунтрамном и Сигибертом, король Гунтрамн собрал всех епископов своего королевства в Париже, чтобы они решили, кто из них (королей – прим. автора) прав (ut inter utrosque quid veritas haberet edicerent)». О цели и обстоятельствах своего собрания сами епископы написали в послании к епископу Эгидию Реймсскому следующее: «В то время как мы пребывали в Париже ради дел общественных и решения споров частных лиц…». Не правда ли, весьма притязательная заявка на роль имеющих право решающего голоса посредников между договаривающимися сторонами и третейских судей, авторитет которых непререкаем? И хотя короли не стали в итоге «впав в грех, отказались выслушать епископов» и «междоусобная война разгорелась с еще большей силой», позже договоренность между Гунтрамном и сыном Сигиберта Хильдебертом II (575–595) была достигнута именно при посредничестве епископов и светских магнатов. Начало заключенного в 587 г. договора гласило: «Когда во имя Христово светлейшие государи-короли Гунтрам и Хильдеберт и преславная королева Брунгильда, движимые любовью, собрались в Андело, чтобы пристрастным обсуждением определить все, что по какой бы то ни было причине могло породить между ними споры, то ими при посредстве епископов и вельмож (mediantibus sacerdotibus atque proceribus), с Божией помощью и силою [их взаимной] любви было решено, одобрено и согласовано, что доколе всемогущему Богу угодно, чтобы они пребывали в веке сем, им надлежит хранить верность и чистую и искреннюю любовь друг к другу».

В первой половине VII в. активное участие епископов в решении разнообразных вопросов политической жизни наравне с крупными магнатами будет обычной повседневной практикой, о чем свидетельствуют многочисленные упоминания об этом в источниках. При этом епископы всегда будут ставиться на первое место. К примеру, «Хроника» Фредегара сохранит ряд формул, подобных этой: «В 44-й год своего правления Хлотарь (627 г. – прим. автора) со всеми епископами и магнатами своего королевства как нейстрийскими, так и бургундскими, встретился в Клиши для блага королевства и благополучия родины». Однако и Церковь будет терять свое значение.

В течение VII в. произошло крайнее ослабление королевской власти и не просто упадок, а окончательное разрушение постантичной муниципальной организации, равно как и деградация церковной организации. В это время сохранятся лишь слабые проблески того уровня культуры и образованности, который был характерен для епископов VI в., что не замедлит сказаться и на уровне их авторитета, и на способности вмешиваться в государственные дела. Но главной причиной ослабления епископата в это время станет, конечно же, рост крупного магнатского землевладения при одновременном упадке городской жизни и традиций местного управления, на которых и базировалась ранее реальная сила региональной и общегосударственной власти епископов.

С падением значения позднеримских городов и прилегающих к ним городских округов (civitas или cité) возрастала роль пагов (pagus, pays) – сельських округов. Эти новые административно-территориальные единицы были обычно меньшими по площади и существенно более разобщенными, изолированными друга от друга, автаркичными. Особенно заметно это было на севере и востоке франкских владений, в меньшей степени подвергнувшихся римскому влиянию и имевшим гораздо менее развитую городскую жизнь. Кроме того, античные городские округа были здесь слишком обширными, что делало управление ими неэффективным. Давала о себе знать как натурализация экономической жизни, так и постепенное разрушение доставшихся в наследство от Рима коммуникаций, и главное, общая разлаженность государственных управленческих структур, которые успели уже изжить остатки жизнеспособного античного наследия, но так и не смогли создать взамен никаких новых эффективных учреждений и механизмов управления государством.