Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– Здесь или в Вашингтоне?

– В Вашингтоне.

Пора было уже начать строить фундамент своей легенды…

– Вы сюда надолго?

– Думаю, навсегда…

Она подняла голову и улыбнулась, от танца и коктейлей ее щеки загорелись румянцем. Я заметил, что у нее очень красивая грудь.

– Хорошо. Тогда это не последняя наша встреча. Вы родились в Вашингтоне?

– В Мэриленде.

– Я знаю, это на юге.

– Проклятый акцент…

– Он очень мил.

– Вы и в самом деле так считаете?

– Да.

«Сукин сын, это как раз для тебя. Веселые, приятные люди, дружески настроены и просто очаровательны, это как раз мой мир. Эдип умер. В качестве зятя Эзры Добсона я без всякой борьбы за право подняться выше уровня посредственности сразу приобрету и престиж, и положение в обществе. Ну и подумаешь, на Маргарет бросают любопытные взгляды. С этим можно справиться. Где же еще мое слабое место? В качестве ее мужа и зятя Эзры Добсона мои фото будут появляться в газетах, но отпущенные усы и железный тыл послужат надежным прикрытием. Вот это карьера! Еще никто в истории человечества не брал такую вершину одним скачком…»

– Кажется, вы отвлеклись, – послышался голос Марты.

– Извините, эта мелодия напомнила мне…

– Она разбила ваше сердце?

– Никакой романтики. Просто она напомнила мне о Миссисипи.

– Миссисипи? Где это?

– Я знаю где и могу найти с завязанными глазами. Однажды провел там целое лето на строительстве…

Кто-то тронул меня за плечо. Джонатан. Мы с Мартой остановились.

– Мне казалось, я смогу удержать ее, – сказал он, – но лучше все-таки тебе поговорить с ней.

– Что-нибудь серьезное?

– Ей просто надоело, вот и все. Хочет уйти.

– Но мне казалось, она сама предложила пойти сюда.

– Да, это так, но теперь она изменила свое решение. Поговори с ней.

– Может быть, лучше сделать это мне самой? – предложила Марта.

– Нет, – возразил он, – пусть лучше Поль.

– Конечно…

Я вернулся к нашему столику. Маргарет даже не взглянула в мою сторону.

– Может, выпьем чего-нибудь?

Она повернулась ко мне:

– Не стоит обращаться со мной как с ребенком.

– У меня и в мыслях не было. Просто хочу предложить лекарство от скуки. Почему бы тебе не выпить?

– Нет желания.

– Тогда предлагаю немного потанцевать. Если ты расслабишься, все может показаться не таким уж унылым. Послушай…

Оркестр заиграл «Я сдаюсь, дорогая».

– Хорошая мелодия. Пойдем… – Я слегка тронул спинку ее стула, как бы предлагая присоединиться ко мне. Наконец она встала, я взял ее за руку, и мы направились в соседний зал.

– Неужели ты не понимаешь, что мы и минуты не оставались наедине с тех пор, как уехали из дома?

– Ты не права, но к чему такая спешка? У нас еще будет впереди множество таких минут…

Она выжидающе посмотрела на меня:

– Именно об этом я и хотела поговорить. О чем вы беседовали с отцом?

– Не надо сейчас об этом. У нас еще хватит времени…

Я увлек ее за собой, и мы присоединились к танцующим парам. Тут меня ожидал сюрприз, который сразу же занял одно из первых мест в длинном списке приятных происшествий, случавшихся в моей жизни. Она оказалась великолепной партнершей, пожалуй, самой лучшей из всех, что у меня были. Маргарет двигалась в такт музыке, как бы пропуская ее сквозь себя и наполняя новым содержанием. Ее грациозность просто восхищала. Странно, она никогда не ассоциировалась у меня с танцами…

– Ты увлекалась хореографией?

– Немного…

– Заметно. Продолжаешь?

– Нет.

– Считай, что мы уже возобновили занятия.

Тут я замолчал, не желая говорить ей, как она великолепно танцует. Сейчас Маргарет могла и не поверить в мою искренность.

– Так что сказал тебе отец?

– Не здесь…

Она остановилась у открытой стеклянной двери.

– Ну давай же потанцуем. Это было так прекрасно…

– Я хочу поговорить с тобой, – настаивала она.

– Ты прекрасно танцуешь. Без шуток, у тебя просто талант.

– Оркестр будет играть до утра, – не уступала Маргарет.

Я толкнул дверь, и мы оказались на открытой веранде. Вдали мерцали городские огоньки, и у меня промелькнула мысль о Холидей и тех других, которые ждали… Да, это дело мне по силам. Холидей и Джинкса придется убрать, а возможно, и Мейсона с его братцем тоже. Надо будет обезопасить себя от малейшей угрозы шантажа. С Мэндоном я управлюсь, а Вебера и Риса прижму так, что и пикнуть не посмеют. Ну а если они начнут упорствовать в своих заблуждениях, у меня всегда под руками будет ацетиленовая горелка, которая оставит от них только жалкую кучку шлака. В моем новом доме места для них хватит…

Мы спустились по каменным ступеням и вышли на усыпанную гравием дорожку, обсаженную циниями. Несколько рабочих приводили в порядок тренировочное поле для гольфа, подстригали траву. Неподалеку, на самом краю поля, стояла скамья.

– Можем поговорить здесь, – предложил я.

– Мне знакомо местечко получше, – настояла она.

– Мы успеем до ужина?

– Это же ресторан. Еду здесь можно заказать в любой момент.