Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

– Я прощаю вас, – сказал я, закрывая за ним дверь. – Джинкс, это инспектор Вебер…

Инспектор подошел к нему и стал внимательно рассматривать, полностью игнорируя присутствие Холидей.

Джинкс неуверенно протянул ему руку, у него был вид нашкодившего ребенка.

– Он знает, о чем идет речь? – повернулся ко мне инспектор.

– Спросите его сами. Он говорит по-английски без переводчика.

– И на какую сумму можем мы рассчитывать, по-вашему?

– Довольно приличную…

– Так сколько же?

– Много… – беспомощно повторил Джинкс и стал искать меня глазами. Рис действовал ему на нервы, а уж Вебер… Пауза затянулась. Может быть это поможет ему освоиться, ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– Ну хватит, – раздраженно сказал инспектор. – Место, время, сумма?

– Ну… – промямлил Джинкс.

Инспектор повернулся ко мне:

– Вы о нем мне говорили?

– Да, сэр, именно о нем…

– Но насколько мне известно, у него была идея сорвать большой куш. Он посмотрел на Джинкса. – Что же вы хотели предложить?

– Ну скажи ему, – отчаянно умолял меня Джинкс. – Скажи…

– Что ему надо мне сказать? Какого черта вы тут бубните? – грубо оборвал его инспектор.

Бедный Джинкс. Мне пора уже было прекратить эту пытку, а то он мог ляпнуть что-нибудь не то и испортить все дело.

– Здесь присутствует один ваш приятель, инспектор, – прервал я муки Джинкса. – Мне кажется, он лучше сумеет вам объяснить существо дела…

– Доброе утро, инспектор… – раздался голос Мэндона.

Инспектор и Рис буквально взвились на месте, а на пороге спальни, широко улыбаясь, стоял Мэндон собственной персоной, высоко подняв свои знаменитые брови. От этого у него весь лоб был в морщинах. На мой взгляд, он выглядел довольно неплохо и, похоже, оставил свои страхи и сомнения в соседней комнате.

– Спрячьте оружие, лейтенант, – спокойно предложил он.

Я обернулся и заметил, что в руках у Риса появился пистолет, но что меня еще больше удивило так это исчезновение зубочистки.

– Какого черта ты здесь ошиваешься, Чероки? Что здесь происходит?

– Я консультировал своих клиентов, когда вы бесцеремонно ворвались сюда.

– Клиентов?

– Именно так, клиентов, – подтвердил Мэндон. – Но раз уж вы здесь оказались, то давайте поговорим по-дружески. Скажите лейтенанту, чтобы он спрятал свою пушку… – Голос Мэндона звучал очень убедительно. Инспектор кивнул, и пистолет Риса незамедлительно перекочевал обратно в его карман. – Такие вещи иногда случаются, инспектор, я консультирую своих клиентов, и для этого мне не приходится посещать вашу тюрьму. Бывает же такое… – И с этими словами он вошел в комнату.

– Так что это все значит? – прорычал инспектор.

Мне ужасно хотелось его попросить заткнуться. Но если он еще не понял, в чем дело, что же, подождем…

– Если вы присядете и выслушаете меня, то и одежда целее будет и время сэкономите, – посоветовал Мэндон.

– Мне и так неплохо слышно. Что здесь, черт побери, происходит? Объясните вы наконец!

– Чуть позже… – улыбнулся адвокат. – Я все объясню немного позже, а пока мне хотелось бы, чтобы вы освежили свою память, а уж тогда и поговорим…

Мэндон направился к столу, на котором уже стояла звукозаписывающая машина, поднял крышку и щелкнул выключателем. Мотор загудел, завертелся диск, и машина заработала, проигрывая сделанную запись.

– Подойдите чуть поближе, нет смысла слишком форсировать громкость… а то соседи могут вызвать полицию.

Мэндон был сух, резок и деловит. Вот это настоящий профессионал. Мысленно я уже преподнес ему огромный букет цветов с покаянным письмом и своими извинениями.

Инспектор и Рис переглянулись. На лице у лейтенанта не появилось и проблеска догадки, а инспектор напротив был мрачен и деловит. Уж он-то понял, чем дело пахнет. Конечно, детали нашего замысла ему известны не были, но общую картину он себе представлял и бросал на меня злобные взгляды. Но на этот раз я был абсолютно спокоен, ничто не сжимало мои внутренности, и теперь мне даже было трудно поверить, что подобные вещи могли иметь место в моей жизни совсем недавно. Это все равно, что представить себе прошлогоднюю зубную боль – вы не только уже забыли саму боль, но и вряд ли вспомните, какой зуб у вас тогда разболелся.

– А теперь прослушаем внимательно саму запись, – закончил Мэндон, потом послышался скрип, и наконец зазвучала запись, правда, голоса были очень искажены. Он сделал знак Джинксу, тот быстро отрегулировал аппарат, и теперь они звучали даже лучше, чем в жизни. Инспектор сначала посмотрел на Мэндона, который теперь умиротворенно улыбался, потом на Риса, глаза которого округлились от удивления, и затем уже на меня.

Его лицо было суровым, вот только веки предательски дрожали. Мне хотелось ему посоветовать получше прослушать запись, впрочем, она ему уже была в общем-то известна…

Внезапно его рука скользнула под пиджак, и оттуда появилось его табельное оружие.

– Руки вверх! – прорычал он.