Заговор Алого Первоцвета

Если бы она стояла, выстреливший через дверь луч прошел бы на уровне ее груди. Он начал прожигать толстую стену напротив. Похоже, у нее было всего несколько секунд, чтобы что-то предпринять. Держась как можно ниже, она нырнула в дверь под лучом, заметила в центре комнаты собранную хроноплату и бросилась к ней. Она не знала код безопасности для этого конкретного устройства, но это не имело значения. Она в нем не нуждалась. Она ударила ногой по панели управления и, после реакции системы защиты, выскочила из двери. Она знала, что у нее остались считанные секунды до срабатывания предохранителя. Она была наверху лестницы, когда сила взрыва подняла ее и швырнула о стену чуть выше лестничной площадки. Ошеломленная, она смогла подняться и спуститься на первый этаж, а затем выйти наружу.

Привлеченная грохотом взрыва и дымом, выходящим через дыру в стене второго этажа, начала собираться толпа. Андре протолкалась сквозь нее, благодарная за то, что ни одна из ее костей, казалось, не была сломана. Ее лицо было в крови от удара о стену, а грудь и голова болели. Возможно, у нее было небольшое сотрясение мозга. Проблемы Мангуста, впрочем, были намного серьезнее.

Ему повезло, если он не успел отреагировать на сигнал тревоги достаточно быстро и не активировал дистанционный пульт. В противном случае, он либо в момент материализации оказался бы в центре взрыва, либо так нигде и не материализовался, навсегда угодив в неопределенное место, которое солдаты называют «мертвой зоной». Андре надеялась, что Мангуст все еще жив – он был нужен Кобре. Лично ее устроили бы оба варианта.

Графиня де Турне была элегантной пожилой женщиной, по которой совершенно не было видно, что она едва избежала смерти во Франции. Глядя на нее, невозможно было представить, что ее муж все еще оставался в Париже как преследуемый враг государства. Она приехала в Дувр, одетая по последней моде, высоко держа свою убеленную голову с замысловатой прической и с презрением нюхая рыбный запах приморского городка. Ее сыну, молодому виконту, едва исполнилось восемнадцать лет, и он, как и его мать, нес себя с достоинством, держась прямо, словно кол проглотил, и откинув назад плечи. Он ходил гоголем, небрежно придерживая левой рукой эфес шпаги. Сюзанна де Турне, с другой стороны, на их фоне казалась совершенно другой. Она говорила по-английски лучше, чем ее мать или брат. В то время как они довольствовались тем, что оставались в своих каютах во время переправы на « Мечте», она общалась на палубе с Эндрю Ффаулксом. Держа шляпу в руке, она позволяла ветру творить хаос с ее волосами, пока она вдыхала соленый воздух и наслаждалась вновь обретенной свободой. В то же время она поделилась своей тревогой об отце с Ффаулксом, ее спасителем, который был полностью ею очарован.

Когда они ввалились в «Отдых рыбака» вместе с Ффаулксом и Дьюхерстом, Джеллибенд, казалось, был повсюду одновременно, кланяясь, беспокойно заламывая руки, устраивая их поудобнее и рявкая приказы своему персоналу.

– Что ж, – сказала графиня, говоря по-английски с сильным французским акцентом, – должна признать, что это не такая уж конура, как я представляла себе, увидев ее снаружи. Тем не менее, я надеюсь, что мы не задержимся здесь надолго?

– Ровно столько, чтобы перекусить и договориться о карете в Лондон, мадам графиня, – сказал Дьюхерст.

– В таком случае, чем раньше мы сможем пообедать и отправиться в путь, тем лучше, – надменно сказала она. – Мы уже натерпелись достаточно унижений. Пожалуйста, не поймите меня неправильно, лорд Дьюхерст. Я очень благодарна вам и этому галантному Алому Первоцвету за то, что он избавил нас от гонений. И все же, если бы мне пришлось провести еще одну ночь в той страшной, вонючей маленькой хижине, мне кажется, я сошла бы с ума.

– Все было не так плохо, Мама, – сказала Сюзанна, немного смущенная замечанием матери. – В любом случае, все это осталось позади. Мы в Англии! Скоро мы встретимся с такими же, как мы, кто обрел здесь новый дом.

– Действительно, – сказала пожилая женщина и снова презрительно втянула носом воздух. – Я уверена, что не все будет полностью нецивилизованно. Тем не менее, есть одна недавняя эмигрантка, с которой, я надеюсь, никогда не встречусь. Джентльмены, вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Маргерит Сен-Жюст?

Дьюхерст и Ффаулкс обменялись неловкими взглядами.

– Все в Лондоне знают леди Блейкни, – сказал Эндрю Ффаулкс. – Она и сэр Перси – лидеры лондонского общества. Все восхищаются ею и уважают ее.

– Ну, я, например, не восхищаюсь и не уважаю, – холодно сказала графиня. – Более того, если она принадлежит к тому типу, который вы превозносите в своем обществе, то боюсь, что не смогу сказать о нем много хорошего. Мы знали друг друга, в прошлом. Она и моя Сюзанна вместе учились в школе. Однако, похоже, что она предпочитала учиться у Революционного трибунала. Пока наш мир рушился вокруг нас, она помогла его добить.

– Действительно, я уверен, что леди Блейкни… – начал Ффаулкс, но графиня его перебила.