Заговор букв

Это сетование уже никак не может сойти за шутку. Даже использование эвфемизма «ларчик» вместо страшного слова «гроб» – не попытка хоть как-то уменьшить тривиальность высказанного, а всего лишь та самая привычка прятаться от смерти, которую Фамусов якобы осуждает. Утверждение, что человек смертен, не тянет на мысль, это просто констатация общеизвестного факта. Мы ощущаем трагизм этого факта тогда, когда смерть человека показана относительно продолжающейся жизни других, но Фамусов совершенно чужд трагизму. Более того, трагизм смерти одного человека едва ли может быть им воспринят, потому что он обладает, так сказать, не личностным, а родовым сознанием. Пример жизни и смерти Максима Петровича – тому свидетельство. Хотя «все о нем прискорбно поминают», но сам пример носит скорее жизнеутверждающий характер, то есть утверждающий родовой, клановый образ жизни, при котором человек представляет не самостоятельную ценность, а интересен только как член рода. По ассоциации со смертью Фамусов вспоминает о предстоящем рождении. Для него это событие стоит в одном ряду с едой и смертью. Выстраивается ряд: рождение – еда (как процесс) – продолжение рода (об этом – в истории о Максиме Петровиче) – смерть. Он образует законченный цикл жизни человека, но в нем нет ничего специфически человеческого. Такой же точно цикл проходит любое животное. В сущности, такое понимание жизни – апология животной или в лучшем случае первобытной жизни. Последнее событие («Я должен у вдовы, у докторши, крестить…») не удостаивается «философского» комментария. Свою мудрость Фамусов достаточно проявляет в том, что предугадывает день рождения еще не появившегося на свет ребенка. То, что будущая молодая мать по совместительству вдова, смыкает тему рождения с темой смерти. Такая амбивалентность как раз была характерна для еще недостаточно аналитического мышления древних.

Естественно, что подобная клановая идеология (родовой коллективизм) даже по тем временам была глубоко архаичной, устаревшей. Чацкий, представитель просвещенческого индивидуализма, являлся очевидным врагом этой идеологии. И Фамусов (так же, как и другие представители старой Москвы) инстинктивно чувствует в нем чужого, даже если и не может понять смысл его взглядов на жизнь.

И о погоде… (заметки о «Грозе»)

1

Список действующих лиц в драме А. Н. Островского «Гроза»

Первое занятие по драме Островского вполне может начаться с анализа списка действующих лиц, потому что сам список многое говорит о потенциальных конфликтах в пьесе. Собственно, поиски главного конфликта могут составлять содержание остальных уроков. И если он (конфликт) будет найден правильно, то возникнет некоторая гарантия адекватного понимания драмы.

Поименно автором названы двенадцать персонажей. И уже первый из названных дает повод предположить, каким будет один из конфликтов пьесы.

«Савел Прокофьевич Дикой, купец, значительное лицо в городе». Если подчеркнуто, что один из персонажей – значительное лицо, должны быть и незначительные, и вполне возможно, что одним из конфликтов становится противостояние значительных и незначительных, богатых и бедных, то есть социальный конфликт. В таком случае Дикой, Кабаниха, Тихон, Варвара, Катерина и сумасшедшая барыня оказываются на одной стороне (они богаты), а Борис, Кулигин, Кудряш, Шапкин, Феклуша и Глаша – на другой, потому что бедны. Несмотря на такое очевидное численное равенство сторон (на каждой по шесть фишек, игру можно начинать), вполне ясно, что такое разделение / объединение бессмысленно, а главная, как мы понимаем из пьесы, героиня гибнет вовсе не в героической борьбе с бедняками. И уже сейчас можно сделать вывод, что хотя социальный конфликт и присутствует в пьесе, выражаясь в ряде противостояний (Дикой – Борис, Дикой – Кудряш, Дикой – Кулигин), но главным отнюдь не является.