Заговор букв

Похоже, Кабаниху обещанный конец света не пугает. Если Феклуша, рисуя мрачные перспективы, надеется, как настоящий теоретик, что лично к ней они не будут иметь отношения, то Кабаниха – практик. Она, может быть, неадекватно, но очень активно противостоит концу света, пытаясь выстроить хотя бы доступную часть мира по образцовой мерке. Мир не выстраивается, семья расползается у нее под руками, весь ход жизни против нее, и Кабаниха, понимая, как мы видим из последних реплик, безнадежность своих усилий, все-таки не сдается. Героический пессимизм по-ницшеански, да и только. Совсем немного недотянула Кабаниха до трагической героини. Трагическая героиня (Катерина, Антигона, Федра) обязательно гибнет. С Кабанихой не так: мир гибнет, а она выживает.

И последнее. Говоря серьезным тоном об очень серьезных вещах, учитель не имеет права забыть о том, что эти две страницы почти уморительно смешны. Перефразируя один пошловатый афоризм, можно сказать, что в данном случае путь к мозгу ученика лежит через смех. Класс должен почувствовать, что диалог смешон, смешны его участники, но в то же время их разговор полон смысла, может быть, для них неведомого.

Анализ монолога Лопахина из комедии А. П. Чехова «Вишневый сад»

Лопахин удивительным образом объединяет в себе два противоположных типа персонажей классической литературы XIX века. С одной стороны, мы видим русского делового человека, человека-приобретателя, что заставляет вспомнить Молчалина, Чичикова, Штольца, Лужина, так по-разному проявивших национальную деловую жилку. С другой стороны, Лопахин связан с лишними людьми, что не очень соответствует его призванию купца, но вполне отвечает его личным качествам. Не случайна в комедии пародийная гамлетовская тема (Лопахин – Гамлет, Варя – «Охмелия»; кстати, нельзя не обратить внимание на удачную операцию Лопахина с маком; хмель и мак, как известно, отличное сырье для продуктов, открывающих нам другую реальность), а образ Гамлета в русской культуре после статьи Тургенева «Гамлет и Дон Кихот» прочитывается именно как образ лишнего человека. И та и другая линия максимально сказываются в монологе о покупке вишневого сада.

Первые слова («Я купил») – ответ на вопрос Раневской, поэтому произносятся они без особой эмоциональной окраски, но после паузы, вызванной общим потрясением (Раневская чуть не падает, Варя бросает ключи на пол), эти же слова Лопахин повторяет с восклицательной интонацией. Видимо, это делается для того, чтобы уверить самого себя в совершившемся факте: «Погодите, господа, сделайте милость, у меня в голове помутилось, говорить не могу… (Смеется)». Покупка имения (не имения вообще, а именно этого имения) для Лопахина – знаковое событие, своего рода катарсис, но он к нему еще не готов и, может быть, не будет готов никогда. Казалось бы, Лопахин прекрасно знает, что надо делать с имением, чтобы оно процвело, но его последнее распоряжение, когда он оставляет в качестве управляющего Епиходова, заведомого неудачника, говорит о его подсознательном нежелании вишневому саду процветания больше, чем приказ вырубать деревья. Их обмен репликами в последнем действии («Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке» – «Будьте покойны, Ермолай Алексеич!») полон издевательской авторской иронии. Если же возвращаться к разбираемому монологу, то ремарку Чехова («Смеется») можно интерпретировать в том смысле, что Лопахин пока смеется как дурачок, он сейчас обессилен и мы слышим смех юродивого. Уже через несколько фраз, представляющих деловой отчет о торгах, смех превращается в хохот, но хохот этот истерический, на грани срыва в безумие. Деловая информация, когда сообщается только, кто сколько набавлял, и называются почти одни цифры, разрешается эмоциональным взрывом: «Вишневый сад теперь мой! Мой!» – и далее, после ремарки «Хохочет»: «Боже мой, господи, вишневый сад мой! Скажите мне, что я пьян, не в своем уме, что все это мне представляется…(Топочет ногами)».

Вообще надо заметить, что вишневый сад никому в пьесе не по силам. Раневской и Гаеву – уже не по силам, Лопахину – еще не по силам (дальнейшее под вопросом), а Петя Трофимов, чувствуя эту невыносимую тяжесть, прозорливо советует Ане «бросить ключи в колодец». Комизм, как всегда у Чехова, в полном несовпадении всего и вся. Аня простодушно восхищается советом Пети, правда, больше с эстетической точки зрения, но никаких ключей у нее нет, потому что они у Вари, которая их действительно бросает, хотя и не в колодец. Зато ответственность за вишневый сад ничтоже сумняшеся берет на себя Епиходов, который заведомо не состоянии нести ответственность ни за что.