Заговор букв

Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов… Владеть живыми душами – ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней… Мы отстали по крайней мере лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом. Поймите это, Аня.

Все это действительно верно и сильно. Конечно, Петя не оригинален, он только повторяет мысли, высказанные тысячу раз до него, все то, что русская интеллигенция выносила с кровью от Радищева до Некрасова и народников. И когда говорит это «смешной человек» Петя Трофимов, становится не смешно. Но такова художественная логика Чехова: есть такая правда, которую надо принять от любого – так, как принимаем мы рассуждения о Христе Мармеладова. Попав в уста Пети, правда не перестает быть правдой, но проходит искус пошлостью, которой ее разбавляет этот безобидный (?) краснобай. И то ли пошлость взойдет к катарсису, то ли правда увязнет в болтовне – кто знает? Во всяком случае, не автор.

Аня. Дом, в котором мы живем, давно уже не наш дом, и я уйду, даю вам слово.

Трофимов. Если у вас есть ключи от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны, как ветер.

Аня (в восторге). Как хорошо вы сказали!

По каким-то загадочным соображениям Чехов заставляет Аню восхищаться не тем, чем стоило бы, а тем, что более цветисто. И этот выбор ставит под удар даже такого симпатичного персонажа (по крайней мере, больше всех обещающего), как Аня. Анино восхищение подвигает Петю к максимальной откровенности; но именно тут автор вмешивается и своими ремарками (теми, ради которых мы и затеяли этот разбор) нечувствительно сбивает в полете обоих.

Трофимов. Верьте мне, Аня, верьте! Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! Как зима, так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий, и – куда только судьба не гоняла меня, где я только не был! И все же душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его…

Аня (задумчиво). Восходит луна.

Слышно, как Епиходов играет на гитаре все ту же грустную песню.

Восходит луна. Где-то около тополей Варя ищет Аню и зовет: «Аня! Где ты?»

Трофимов. Да, восходит луна.

Пауза.

Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его, то что за беда? Его увидят другие!

Голос Вари: «Аня! Где ты?»

Опять эта Варя! (Сердито.) Возмутительно!

Аня. Что ж? Пойдемте к реке. Там хорошо.

Трофимов. Пойдемте.

Идут.

Голос Вари: «Аня! Аня!»

Констатация Ани, что восходит луна, и Петино согласие могли бы повторять конструкцию реплик в начале сцены («Сегодня здесь дивно» – «Да, погода удивительная»), если бы не разбивающая их ремарка, где Чехов тоже сообщает, что восходит луна. Причем этот прием работает только во время чтения. Во время спектакля ехидную ремарку мы не услышим. Одно дело, когда Петя повторяет слова Ани, совсем другое – когда он повторяет слова автора. Сказанное трижды подряд приобретает отчетливо комический характер. Весь монолог Пети и восторг Ани обесцениваются, пафос падает жертвой Вариной осторожности, принципа «как бы чего не вышло», отлично знакомого нам по тому же «Человеку в футляре». Но предельно комический эффект производит сочетание визионерских слов Пети о шагах счастья и действительно слышных шагов Вари. Немудрено, что Петя сразу меняет вдохновенный пророческий тон на смехотворное брюзжание. И только Аня еще не вышла из-под обаяния речей Пети, летней ночи и собственных переживаний.

Конечно, Чехов не так наивен, чтобы в ремарках прямо диктовать читателю отношение к персонажам. Но то, что с помощью своих ремарок он манипулирует нашим отношением к персонажам, – это факт. Он не позволяет нам «клюнуть» на то, на что клюет Аня, показывая источник пафосных разглагольствований в истинном свете. Ведь, как мы помним, восходит луна.

2

Ремарки в пьесе А. Вампилова «Утиная охота»