Заговор Катилины

Когда она косила и детей,

Стоявших только на пороге жизни,

И хилых стариков, чьи дни природа

Не прерывала лишь из состраданья,

И дев, и вдов, и женщин, плод носивших,

Всех...

     Катилина :

Кто виновен был уж тем, что жил.

Считали мы тогда, что слишком мало

Лишь тех, кто нам опасен, убивать.

Одних мы истребляли для наживы,

Других же - просто, чтобы счет был ровным.

     Цетег :

В ту пору был косматому Харону[23]

Потребен целый флот, а не ладья,

Чтоб тени всех усопших в ад доставить.

В утробе хищников не умещались

Тела, из коих душу страх изгнал,

И с трупами лежали вперемешку

Те, кто, спасаясь, на бегу упали.

     Катилина :

Вернется это время. Нужно только,

Чтоб третий из Корнелиев - Лентул

Взял в Риме власть.

     Лентул :

Сомнительное дело!..

     Катилина :

Что?

     Лентул :

Я хотел сказать - оно неясно,

И речь о нем вести пока не стоит.

     Катилина :

Кто вправе усомниться в предсказаньях

Сивиллы, подтверждаемых к тому же

Священною коллегией жрецов?

     Лентул :

Но смысл любого предсказанья темен.

     Катилина : 

А этого, напротив, очевиден

И так обдуман, взвешен и проверен,

Что никаких иных истолкований

Не может быть.

     Лентул :

А сам в него ты веришь?

     Катилина :

Как верю в то, что я люблю Лентула.

     Лентул :

Да, авгуры твердят, что прорицанье

Относится ко мне.

     Катилина :

На что ж иначе

Была бы им наука?

     Лентул :

Цинна - первый...

     Катилина :

За Цинной - Сулла, а за Суллой - ты.

Да это же ясней, чем солнце в полдень!

     Лентул :

Теперь, когда по улицам иду я,

Все на меня внимательнее смотрят.

     Катилина :

Еще б им не смотреть! Зашла звезда

Как Цинны, так и Суллы. Каждый ищет

Глазами восходящее светило.

Цетег, да посмотри же на Лентула!

Вид у него такой, как будто он

Простер с угрозой скипетр над сенатом,

И ужас вынудил пурпуроносцев

Свои жезлы на землю побросать,

И пламя размягчило бронзу статуй,

И стон пенатов[24] возвестил, что в муках

Порядок новый родина рожает,

И кровью стены начали сочиться,

И камни пред крушеньем с мест сошли.

     Цетег :

Что толку! Нам не вид, а дело нужно.

     Лентул :

Я - лишь твое созданье, Сергий. К власти

Корнелия не родовое имя,

Не откровенья темные Сивиллы,

А Катилина приведет.

     Катилина :

Я - тень

Достойного Лентула и Цетега,

Чад Марса.

     Цетег :

Нет, я им самим клянусь,

Родитель мой - не он, а Катилина,

Чья доблесть столь безмерна, что земля

Ее вместить не может.

     (Голоса за сценой.)

Вот они.

Мы досыта теперь попустословим.

    (Входят Автроний, Варгунтей, Лонгин, Курий, Лек, Бестия, Фульвий, Габиний, другие заговорщики и слуги.)

     Автроний :

Привет, достойный Луций Катилина!

     Варгунтей :

Привет, наш Сергий!

     Лонгин :

Публию Лентулу

Привет!

     Курий :

И я приветствую тебя,

О третий из Корнелиев!

     Лека :

Привет

Тебе, мой Кай Цетег!

     Цетег :

 Не заменяют

Приветы дело...

     Катилина : 

Милый Кай, послушай...

     Цетег :

Иль лень, как колпачок на ловчей птице[25],

Глаза закрыла вам? Иль вы боитесь

Взглянуть в глаза нахмуренному дню?

     Катилина :

Лишь движимый заботою о деле,

Он вас бранит, друзья, за опозданье.

     Цетег

Предавшись сну и праздности, вы стали

Рабами собственных рабов!..

     Катилина :

Цетег!

     Цетег :

О души ледяные!

     Катилина :

Успокойся!

     Бестия :

Мы все поправим - лишь не горячись.

     Катилина :

Мой благородный Кай, ты слишком пылок.

     (К одному из слуг:)

Иди, запри все двери, чтоб никто

К нам не вошел.

     (Слуга уходит. К остальным слугам:)

Ступайте и велите

Жрецу убить того раба[26], который

Вчера был мной ему указан. Кровь

Налейте в чашу и, пока не кликну,

За дверью ждите.

     (Слуги уходят.)

     Варгунтей :

Что это, Автроний?

     Автроний :

Лонгин, ты видишь?

     Лонгин :

Курий, что случилось?

     Курий :

В чем дело, Лека?

     Варгунтей :

Что произошло?

     Лонгин :

Какой-то тайный ужас леденит

Мне душу.

     (Сцена погружается в темноту.)

     Лека :

Иль глаза мои померкли,

Иль свет погас...

     Курий :

Как на пиру Атрея[27].

     Фульвий :

Густеет мгла.

     Лонгин :

Мне кажется, что пламя

Потухло в храме Весты.

     (Из-под земли раздается стон.)

     Габиний :

Что за стон?

     Цетег :

Пустое! Мрак, царящий в наших душах,

Вокруг себя мы видим с перепугу.

     (Стон повторяется.)

     Автроний :

Вновь стон!

     Бестия :

Как будто целый город стонет.

     Цетег :

Мы сами в страх себя вгоняем.

     (Вспыхивает свет.)

     Варгунтей :

Свет!

     Курий :

Глядите, свет!

     Лентул :

Все ярче он пылает.

     Лека :

Откуда он?

     Лонгин :

Кровавая рука

Над Капитолием возносит факел

И машет нам.

     Катилина :

Смелей! То вещий знак:

Судьба нас ободряет...

     Цетег :

Вопреки

Гнетущей душу мгле. Итак, за дело!

Кто медлит - гибнет. Изложи нам, Луций,

То, для чего мы собрались сюда.

     Катилина :

О римляне, когда бы ваша доблесть

Вам не давала прав на это имя,

Не стал бы я бесцельно тратить слов

И тешиться несбыточной надеждой,

За явь мечту пустую принимая.

Но с вами я не раз делил опасность

И знаю, что отважны вы и стойки,

Что совпадают наши устремленья

И что одно и то же ненавистно

И мне, и вам, чьей дружбы я ищу.

Поэтому заговорить решился

Я с вами о великом предприятье,

Хоть каждому из вас поодиночке

Уже успел открыть свой план, ревнуя

О славе Рима. Но сейчас пред всеми

Необходимо изложить его,

Затем что мы погибнем, если только

Вернуть себе свободу не сумеем

И с плеч не сбросим тяжкое ярмо.

Да, да, ярмо! Как назовешь иначе

Власть кучки олигархов над народом,

Который зрелищами усыпляют

И грабят эти люди? Платят дань

Им все тетрархи[28] и цари земные.